Ну что же все это значит? По крайней мере, что может значить? Англия решила дождаться исхода войны, не вмешиваясь в ее ход? Мол, вот вы русские и американцы, полные идиоты, дружить не хотите, вот и бодайтесь теперь против всех сил Рейха сами. А это вполне может обернуться проблемами. По хребту немцев никто ковровыми бомбардировками стучать не будет. Города и промышленные центры не раскатывают по кирпичику Авро Ланкастеры и Хэндли Пейдж Галифаксы. «Пустынные Крысы» не будут гонять Роммеля и его корпус «Африка» по всей Сахаре. И тогда немцы с легкой душой бросят на восточный фронт ВСЕ свои силы, и начинается реальная война на уничтожение… Мда, все же, думаю, Германия будет очень опасна! Особенно имея под рукой Польшу. Но Англии тогда что ловить?.. Ей бы, отложив винтовки, взяться за молотки да лопаты и наращивать производство. Искать новые заказы, выдавать новые технологии. И, конечно же, начать торговать с неприятными для них Штатами и Советами. НО! Финт с вывозом механизмов управления станков, а как мне кажется самых настоящих ЧПУ, произведенных по схемам из будущего, не укладывается в подобную логику…
Здесь есть что-то еще…
— Все, выходите. Приехали. — Голос водителя вывел меня из размышлений.
— Да… Спасибо… — Отрешенно поблагодарил я и, подхватив свои сумки, вылез из машины, которая тут же зарычала мотором и умчалась прочь. Пытаясь отрешиться от непростых размышления я пошел вперед, к центральному входу гостиницы.
— Эй, вы! Вы, двое, а ну стойте! Да вы, стойте, я кому сказал. Сюда подойдите! — От такого окрика у любого жителя Москвы и ближайшего Подмосковья кровь в жилах стынет. Ведь это означает, что ты стал целью веселых ребятишек — гопников. Но мы не в Москве двухтысячных, мы в Детройте сороковых. И к нам с Лиамом приближались не пацанчики в спортивных костюмах и кепочках на затылке, а самые настоящие негры. Два десятка крепких чернокожих трудяг в грязных джинсовых комбинезонах двигались прямо на нас с таким видом, словно мы каждому из них задолжали по паре тысяч баксов.
— Вы, мать вашу, виноваты, что у нас теперь нет работы, белоснежки! Вы ответите за все, сукины дети! — После таких возгласов сомнений у меня не осталось. Нас будут бить. И возможно — убивать. Стрелять по ним что ли?..
— Эй! Стоять! — Оп, а это уже приятно. Из дверей гостиницы на улицу выскочили двое полицейских с дробовиками в руках. Они встали между нами и неграми, как бы прикрывая нас от возможного нападения. Эх, защитники. Мы же не какие-то там салаги, и за себя постоять можем. — А ну все мордами в землю! Лежать! — Наставив на разгоряченных негров оружие очень решительно заговорил немолодой сержант. — Ну!..
Что пошло не так, я не успел толком сообразить. Один из негров вскинул неведомо откуда взявшийся револьвер и снес пол головы сержанту стоявшему прямо предо мной. Второй коп, заляпанный кровью своего напарника в ужасе замер не способный принять какое-либо решение. А бандюги, выхватив из карманов ножи и кастеты, рванули вперед и напрочь перегородили сектор обстрела своему вооруженному огнестрелом товарищу. И зря.
Мы с Лиамом уже выхватили из кобур пистолеты и чуть сместившись в стороны, дабы не зацепить выжившего копа, открыли огонь на поражение. Вышедший из ступора второй полицейский выстрелил из дробовика, ухлопав разом двоих нападавших, но, не успев передернуть цевье, упал на землю с пробитым черепом. Потеряв под пулями шестерых своих товарищей, негры вплотную приблизились к нам. Некоторые из них сделали это очень уж умело — я впустую потратил четыре патрона, даже не зацепив одного такого лихача. Он словно огромная пума перетекал из стороны в сторону с невероятной скоростью. На секунду показалось, что нас сомнут числом, но, увы. Наиболее ретивых и опасных оказалось слишком мало, и в основном их удалось перестрелять, а тех, что остались, можно было брать тепленькими. Рукопашники из них как из известного материала пуля. Одному на встречных курсах кулаком в челюсть, другому ногой в колено, третьему рукояткой пистолета по лбу. Одной скорости и ловкости оказалось маловато — одолеть нас не так уж и просто. Но в чем-то я в итоге просчитался, то ли не всех «профи» вычислил, то ли недооценил этих засранцев как бойцов, но в один прекрасный момент мне прилетело по затылку. Упасть не упал, но на миг ориентацию потерял и немножечко «поплыл». Визг тормозов я услышал, но значения этому не придал — не успел. Со стороны кто-то закричал на русском:
— Пригнитесь! Гет даун! Ребята, огонь! — Недружно грянули пистолетные выстрелы. Я припал на колено, уходя от размашистого удара ножом, и перекатился вперед. — Осторожнее, не зацепите офицеров!..
Но зацепить нас было уже сложно, ощутив, что перевес сил теперь не на их стороне, негры рванули в рассыпную. В след им еще продолжали стрелять, но накал боя сошел на нет. Я проклинал себя за недальновидность и глупость — нет бы чуть раньше, до появления полицейских выхватить пистолет. Может все пошло бы по-другому. А так…
— Живы, мистер? Ар ю окей? — Ко мне подскочил невысокого роста парень в советской униформе со знаками отличия старшего лейтенанта НКВД.
— Я в порядке. — На русском ответил я. — Liam! Report.
— Allclear… I’m fine, — отозвался куратор. А ведь подготовка у него что надо. Явно не штабной сиделец…
— Ну что, лейтенант, живы наши союзники? — Подошедшую молодую и симпатичную девушку в пехотной форме с тремя кубарями в петлицах и звездой Героя на груди я узнал моментально. Прямо предо мной стояла знаменитая Людмила Павличенко. Про нее я читал в одной американской газете пару недель назад — она уже к концу февраля 1942 года выбила 310 немцев и поляков. И в том числе подстрелила одного генерала, за что получила Звезду Героя. — Товарищ Пауэлл?
— Так точно, товарищ Павличенко, — отозвался я и указал, что узнаю своего собеседника. — Приятно удивлен такой встречей!..
— Майкл! Полицейские мертвы… — Лиам отвлек меня от знакомства с легендарной женщиной-снайпером. — Управляющий гостиницей вызвал сюда полицию. Они скоро прибудут.
— Отлично… — А сам оглядываю наших неожиданных спасителей. Трое НКВДшников — майор, и двое старлеев, еще двое мужиков в гражданской одежде, но при оружии, и переговариваются между собой на английском, наверное, ФБРоцы. Чуть в стороне, рядом с машинами стоят еще пятеро мужчин — четверо одеты в гражданское, в руках портфели, пятый — в военной форме. Когда этот военный обернулся, я помахал ему рукой. Это был Никита Зимин. Он улыбнулся и помахал в ответ. А парень то при оружии — в руке ПТТ держит. Ишь, какие корреспонденты пошли. Ну да ладно…
— Товарищ майор… — Появилась одна мысль, и ее надо было обговорить с майором. Но не судьба. В городе неожиданно стало очень шумно. Завыли заводские сирены. Нет, они не зазывали на работу. Это была тревога! Что-то очень гулко бабахнуло где-то на севере города, и в небо потянулся густой черный дым. Потом бабахнуло на юге. А вот когда на Вудвард авеню с запада стали большими группами выходить чернокожие ребята, майор произнес то, что хотел предложить ему я:
— По машинам! Возвращаемся в центр! К штабу! Быстрее!!
— Майкл! — Ко мне подскочил Лиам и вручил помповик Винчестер М12 и мои сумки. — Патроны я ссыпал в маленькую сумку!..
— Пауэлл, бегом сюда! — Павличенко уже добралась до машин и призывно махала рукой мне.
— Товарищ Астров, берите своих коллег и в центральную машину! Посадите кого-нибудь из своих за руль! Вася, Глеб, хватайте агентов, пойдете в замыкающей, окна держать открытыми, в случае опасности — огонь на поражение! Остальные в головную! — По-боевому, с чувством выпалил майор. Так, три машины. Пойдем колонной, в центре, как я понял, сам Николай Александрович Астров с коллегами. Замыкают НКВДшники и «агенты», в головной я с Нельсоном, майор и Зимин.