— Такое часто случалось с дайверами в неопреновых костюмах?
— Иногда, особенно вначале, но с нами — никогда. Никакой физической опасности. Тело и система жизнеобеспечения заключены в оболочку излитого алюминия или композитного материала повышенной прочности. Большинство сочленений модели — из стали или титана. Куда бы Зак не повернул вашу руку, даже если ему удастся крепко вас схватить, что довольно трудно, оторвать конечность физически невозможно. Если по какой-то причине вам надо срочно всплывать, просто сбросьте балласт или двигатель, если он у вас есть… все костюмы плавучие. Они выпрыгивают наверх в секунду, как пробка. Единственный риск — Зак прицепится к вам, когда будете всплывать. Пару раз мои приятели всплывали с непрошенными пассажирами, вцепившимися не на жизнь, а на смерть… (Усмехается).
Экстренное всплытие почти никогда не происходило во время боя. Большинство моделей водолазных костюмов с поддержанием атмосферного давления поддерживают жизнеобеспечение в аварийном режиме до двадцати четырех часов. Не важно, сколько упырей на вас насело, не важно, засыпало вас горой мусора или нога запуталась в подводном кабеле, можно просто сидеть смирно, в комфорте и безопасности, пока не подоспеет кавалерия. Никто не ныряет в одиночку. Думаю, самое большее, сколько дай веру в водолазном костюме приходилось ждать у моря погоды, это часов шесть. Мне пальцев на руках не хватит, чтобы сосчитать, сколько раз кто-то из наших застревал, сообщал об этом и добавлял, что прямой опасности нет и его можно спасать уже после того, как команда выполнит задачу.
— Вы говорите — модели водолазных костюмов. Их было больше одной?
— Больше: гражданские, военные, старые, новые… ну… относительно новые. Мы не могли делать костюмы во время войны, поэтому приходилось работать в том, что есть. Некоторые из самых старых появились еще в семидесятых годах. «Джим» и «Сэм». Я рад, что мне не довелось в них погружаться. У них только универсальные шарниры и иллюминаторы вместо купола. По крайней мере, в самых первых «Джимах». Я знал одного парня из британского подводного спецназа. У него были такие огромные кровавые волдыри по всей внутренней стороне бедра, где ножные шарниры «Джима» цепляли кожу. Они крутые дайверы, эти ребята из БСБС, но я бы никогда не махнулся с ними работой.
У нас имелось три базовых модели, принятые на вооружение в американском ВМФ. «Хардсьют-1200», потом «2000» и «Марк-1 Экзокостюм». Моя малышка «Экзо». Хотите научной фантастики? Эта штучка выглядела так, словно ее сделали для сражений с гигантскими космическими термитами. Модель «Экзо» гораздо, так сказать, стройнее жестких костюмов и достаточно легкая, чтобы в ней можно было даже плавать. Главное преимущество перед «хардсьютами», да и вообще перед всеми водолазными костюмами с поддержанием атмосферного давления. Возможность опережать противника даже без электрических аппаратов или двигателя более чем компенсировала неспособность почесать, где приспичило. Жесткие костюмы довольно большие, в них можно втягивать руки в основную полость и управлять вспомогательным оборудованием.
— Каким?
— Фонари, видеокамера, гидролокатор. Жесткие костюмы оборудованы полным комплексом обслуживания, «Экзо» — уцененный товар. Не надо беспокоиться о считывании данных и всякой аппаратуре. Ничто не отвлекает, как в многозадачном жестком костюме. «Экзо» — гибкий и простой, он позволяет сосредоточиться на оружии и пространстве перед собой.
— Какое вы использовали оружие?
— Сначала М-9, дешевая модифицированная подделка под русские АПС. Я говорю «модифицированная», потому что ни у одного водолазного костюма не было ничего похожего на кисти. В них либо четыре когтя, либо простые промышленные клещи. И то, и другое применяли как оружие в рукопашной — берешь упыря за голову и сдавливаешь, — но из пистолета палить не получится. М-9 крепили к предплечью, он стрелял по электрическому сигналу. К нему полагался лазерный прицел для точности выстрелов и заключенные в воздушной капсуле обоймы с четырехдюймовыми стальными иглами. Главная проблема в том, что они предназначены для операций на небольшой глубине. На нашей их просто разрывало, будто яичную скорлупу. Через год мы получили более совершенную модель, M-11. Ее придумал тот же парень, который изобрел и жесткий костюм, и «Экзо». Надеюсь, этому чокнутому канадцу отвалили гору медалей за то, что он для нас сделал. Правда, в ДеСтРес сочли, что производство слишком дорогостоящее. Нам не переставали твердить, что для боя с Заком достаточно клешней и уже имеющихся строительных инструментов.
— Что их заставило переменить свое мнение?
— Месторождение «Тролль». Мы находились в Северном море, ремонтировали норвежскую платформу по добыче природного газа, и вдруг являются они… Нападение ожидалось — шум и свет стройплощадки всегда привлекают пяток зомби. Но никто не знал, что поблизости целая толпа мертвяков. Один из часовых дал сигнал тревоги, мы двинули к нему, и тут нас затопило. Хуже рукопашной под водой придумать невозможно. Со дна поднимается ил, видимость падает, словно дерешься в стакане с молоком. Зомби не просто умирают, когда их ударишь, они обычно распадаются. Кусочки мышц, органов, мозга плавают вокруг вперемешку с илом. У сегодняшних мальчишек… вот черт, я говорю прямо как папаша, но это правда: у сегодняшних мальчишек, новых дайверов в водолазных костюмах «Марк-3» и «Марк-4», есть аппаратура слежения при нулевой видимости — с гидролокатором сигналов цветного изображения и оптикой для тусклого освещения. Картинка передается через систему индикации на лобовое стекло прямо перед глазами, как в истребителе. Добавьте пару стереогидрофонов — и получите реальное сенсорное преимущество перед Заком. Но это был не мой случай, когда я погружался в «Экзо». Мы ничего не видели, ничего не слышали — даже не чувствовали, не пытается ли какой-нибудь упырь схватить нас сзади.
— Почему?
— Потому что единственный существенный недостаток водолазного костюма — это совершенное отсутствие тактильных ощущений. Костюм твердый, и вы не чувствуете ничего, что происходит во внешнем мире, даже если до вас добрался зомби. Если Зак не начинает активно вас дергать, пытаться завалить на спину или развернуть, вы и знать не будете, что он рядом, пока не окажетесь с ним лицом к лицу. Той ночью у «Тролля»… фонарь на шлеме только усугублял ситуацию, излучая свет, который выхватывал из мути то мертвую руку, то лицо. Тогда мне в единственный раз стало жутко… я не испугался, понимаете, просто стало жутко: качаешься в меловой взвеси, и вдруг прямо перед тобой возникает чья-то сгнившая харя.
Гражданские нефтяники просто отказывались возвращаться на работу, даже под страхом смерти, пока нас, их охрану, не вооружат получше. Они и так потеряли достаточно людей. Не представляю, каково это. Ты в сухом костюме, работаешь почти в полной темноте, глаза режет от света сварочной горелки, тело немеет от холода или горит от обжигающей воды, прогоняемой через систему. И вдруг чувствуешь эти руки… или зубы. Вырываешься, зовешь на помощь, дерешься, пытаешься уплыть, пока они рвут тебя на части. Может, на поверхность всплывет пара частей тела, может, вытянут только отрезанный спасательный трос. Вот тогда и появился ВМКГП. Вначале нашей задачей было защищать водолазов с буровых установок, чтобы они продолжали добывать нефть. Позже мы занялись санацией берегового плацдарма и зачисткой гаваней.
— Санацией берегового плацдарма?
— Да, мы помогали морякам подходить к берегам. На Бермудах, во время первой высадки морского десанта, мы поняли, что береговой плацдарм находится в постоянной осаде упырей, вылезающих из прибоя. Нам пришлось установить периметр, сеть полукругом у предполагаемого места высадки — достаточно глубоко, чтобы прошел корабль, и достаточно высоко, чтобы не пробрался Зак.
Вот где в игру вступили мы. За две недели до высадки судно становилось на якорь в нескольких милях от берега и включало активный сонар. Это чтобы отвлечь Зака от берега…