Влияющие на человечество процессы по мере усложнения и расширения его собственной деятельности также становятся все более сложными и многообразными. Здесь имеет место своего рода «принцип отражения», так как влияющие на человечество процессы по мере развития технологий все в большей степени становятся простым отражением его собственной деятельности, влияющей на окружающий мир и на само человечество.
Указанные процессы приобретают все более комплексный и при этом размытый, «распределенный» между различными сферами деятельности характер, - в то время как не только индивидуальное, но даже общественное человеческое восприятие по-прежнему раздроблено по отдельным отраслям и сферам и лишь с величайшим трудом способно объединять изменения, наблюдаемые в отдельных направлениях, в единые целостные процессы.
Строго говоря, данное утверждение является оптимистичным предположением; пока нет никаких убедительных доказательств того, что подобное комплексное восприятие значительного количества распределенных процессов вообще в принципе доступно человеческому сознанию.
Таким образом, благодаря перечисленным эффектам распространение информационных технологий резко ограничивает сферу эффективного применения традиционной формальной логики. Как уже было показано выше (параграф 2.2.), информационные технологии и особенно технологии high-hume означают смерть логики в привычном для нас понимании. Ведь указанные технологии в значительной степени строят свое манипулирование объектами воздействия (людьми и коллективами) именно на основе органической приверженности последних традиционной формальной логике, эксплуатируя естественную ограниченность последней и делая таким образом всякое использование чисто логических построений заведомо обреченным на неудачу.
Эта закономерность опирается на глубокую технологическую основу. Напомним, что логика как способ функционирования сознания по самой своей сути соответствует в традиционным технологиям high-tech. Технологиям же high-hume больше соответствует творческая интуиция, и в прямом конкурентном столкновении high-hume «бьет» high-tech столь же непреложно и столь же разнообразно, как творческая интуиция - формальную логику.
Описанные процессы прямо связаны с крайне опасными для каждого индивидуального сознания явлениями, объективно расшатывающими его. Это прежде всего потеря объективизированного критерия истины и постоянное использование сложных и многообразных информационных технологий, механизм и последствия действия которых, как правило, непонятны применяющему их субъекту. Не следует забывать и о его постоянном взаимодействии с миром на глубинном информационном уровне, не контролируемом сознательно и не доступном для самоанализа. Это формирует у индивидуального сознания (и в особенности наиболее чувствительного творческого - правда, за границами его творчества) рабскую приверженность господствующему мнению, слепое следование ему, доверчивость и катастрофическое, весьма напоминающее свойственное детям, отсутствие критичности.
Эти замечательные черты прежде всего проявляются за пределами профессиональной деятельности человека, однако по мере повышения роли коллектива в этой деятельности и «растворения» индивидуума в коллективе они все более полно проявляются и в профессиональной сфере.
Непосредственным следствием этого становится распространение почти маниакальной веры во всемогущество внешних, заведомо не контролируемых и часто даже не осознаваемых человеком, но воспринимаемых им и существующих с его точки зрения сил.
Силы эти крайне разнообразны.
Наиболее безобидна, хотя и жестоко караема, вера во всемогущество и необычайную эффективность разнообразных экспертов и специалистов - от столяров и сантехников до составителей математических моделей биржевых и общественных процессов, конечно же, с особым выделением специалистов в области информационных технологий и отдельных направлений науки, обычно прикладной.
Частный случай проявления этой веры - вера во авсесилие, с одной стороны, психоаналитиков и «пиарщиков», а с другой - научного и подкрепленного информационными технологиями менеджмента. Последнее выражается обычно в убежденности в том, что любой процесс можно организовать должным образом, причем результат его будет определен не более чем мерой административного, управленческого умения. Интересно, что убежденность эта, насколько можно понять, возникла первоначально в тоталитарных обществах; многие из граждан бывших социалистических стран бесспорно помнят то блаженное мироощущение, когда казалось, что принятие решения ЦК КПСС или постановления правительства само по себе автоматически означает решение той или иной, сколь угодно сложной проблемы, причем наилучшим образом.
Органическое непонимание того, что в общественной сфере многие вещи, которые в принципе можно представить себе, в принципе нельзя воплотить в жизнь, является одним из наиболее распространенных пороков информатизированного сознания.
Наиболее бросающимся в глаза и наиболее потенциально деструктивным свойством последнего является органическая склонность к конспирологии или, иначе говоря, к «теории заговоров». Служащая в реальном мире исчерпывающе достаточным клиническим симптомом интеллектуальной импотенции (если не психического заболевания), в мире информационных технологий эта склонность носит угрожающе распространенный характер.
Как представляется, «эпидемия конспирологии» вызвана некими органическими, принципиально неустранимыми особенностями технологий high-hume. Сам характер этих технологий жестко предопределяет неизбежную скрытность, конспиративность всякого отдельно взятого случая их сознательного применения. Ведь если даже самым благожелательно настроенным людям сообщить, что они находятся под информационным воздействием, оказываемым на них таким-то образом в таких-то целях, эффективность этого воздействия в общем случае уменьшится в разы, если оно вообще не приведет к противоположным результатам. Так, одним из наиболее изощренных и эффективных приемов информационной войны является создание у людей иллюзии враждебного пропагандистского воздействия на них для того, чтобы направить их естественное противодействие в нужную сторону.
Специалисты в области информационных технологий, как и большинство людей, охотно судят о других по себе и своим успехам. А так как их успехи основаны преимущественно на применении скрытых методов, легко подпадающих под определение «заговора», они охотно верят в широкую распространенность и всемогущество заговоров - тем более, что для них самих эта вера приятна, так как означает неявно и веру в их собственное всемогущество, в их собственную принадлежность к некоему всесильному и тайному сообществу, своего рода «новым масонам».
Эта вера подпитывается и тем, что погруженность в информационный мир и связанный с ней отрыв, «выпадение» из реального мира способствует потере представлений не то что о роли объективных закономерностей в развитии общества, но даже зачастую и о самом принципиальном существовании подобных закономерностей.
Происходит своего рода естественная «инверсия сознания», распространяющего известные ему преимущественно информатизированные аспекты общественной жизни на всю эту жизнь.
У широкого распространения «теорий заговоров» есть и вполне объективная предпосылка, выявленная для общих случаев И.Пригожиным и конкретизированная для общественных процессов В.Леонтьевым.