Выбрать главу

-И что мне теперь делать?...-Шмыгнув носом, спросила Фрейя. Женщина задумалась…

-Остается только одно-ждать. Жать часа ребенка. Не волнуйся, твой отец ни о чем не узнает, я об этом позабочусь. Ну и рассказать Бэллуму о малыше.

-Герд, я не могу!!!-Завопила девушка и опять разрыдалась.

-Почему это не можешь?!

-А вдруг он не примет это?

-Примет!-Девушка вздохнула и отвела взгляд.-Если любовь все же живет в его сердце-то примет.

Это был очень редкий случай, когда великанша Герд вызывалась кому-то помочь. Но с Фрейей у нее очень хорошие отношения. Через какое-то время Герд убедила Фрейю рассказать о беременности брату. Все, что смог выдавить из себя Фрейр-это: «Я…Дядя?»

А вот день рождения его племянницы бог лета запомнил на всю оставшуюся жизнь. Отец уехал по срочному призыву, когда Фрейя с ужасом вдруг осознала-началось...

Фреиру еще долго будет сниться как он держал за руку красную от напряжения сестру, и как он до этого бегал по всему дому как ужаленный за водой, полотенцами и всем остальным. Герд помогала как могла, а конкретнее-отдавала указания, что у нее очень даже хорошо получалось.

Фрейр же старался по большей степени смотреть в потолок, а не на все это, и умолять всех и вся, кого только можно, о помощи. Это было очень жалкое зрелище, но сейчас было не до этого. Наконец, когда уже самому Фрейру неистово хотелось заорать, богиня войны издала финальный крик за которым последовал громкий детский плач. Фрейя была истощена и очень тяжело дышала, Фрейр благополучно упал в обморок, а Герд подняла маленький белый сверточек.

-Красотка!-Произнесла великанша с огромной улыбкой.-У тебя дочь, Фрейя! Сильная, здоровая…

-И горластая!...-Произнес бог лета, со стоном поднимаясь с пола.

После того как Герд обрезала пуповину и слегка омыла малышку, она отдала ее матери. Девочка сразу перестала кричать и открыла глазки…Девочка была золотовласая, как мама, а глаза у нее с черными белками, как у отца, с голубо-золотой радужкой в два кольца, опять же как у матери. Можно было перечислять так очень долго, но глаза Фрейи заслонили слезы. Это были слезы счастья.

-Слушай…-Тихо сказала Герд, обращаясь к девушке.-Как ни крути, но Бэллум должен знать, что у него есть ребенок.-Фрейя ничего не смогла ответить, а лишь заплакала еще сильнее.

-Он будет в восторге.-Вторил Фрейр, поглаживая сестру по руке.-Клянусь тебе!-Но они даже не подозревали, что за ними наблюдает один из воронов Одина…

Следующие несколько дней Фрейя провела в постели, поскольку была чересчур слаба, и всё это время она думала лишь об одном: как сказать Бэллуму и уж тем более отцу о сложившейся ситуации. Ведь раньше её отношения с нефилимом можно было еще хоть как-то скрыть, но сейчас…

Одно лишь скрашивало печаль богини-маленькая дочка. Её смех был подобен весенней капели, знаменующей о начале чего-то грандиозного и нового, в её глазках отражалось ночное небо со всей его красотой и таинственностью, а улыбка была просто бесподобна. И лишь это маленькое создание удерживало Фрейю на плову.

Едва девушке стало легче-он немедленно накинула свое птичье оперение и метнулась на Землю, в тот самый миртовый лес… Но что же её там ждало?

Дым столбами поднимался к небу, заслоняя его своими черными клубами. Почти вся растительность вокруг изрядно потрепанного лагеря превратилась в пепел. Все нефилимы собрались в самом центре лагеря вокруг какого-то пьедестала. У них явно был траур.

Фрейя долго не могла разглядеть, кого так обильно оплакивают храбрые воины, но в один миг ей всё же удалось разглядеть среди толпы и дыма то, что лежало на пьедестале, и в этот момент она чуть не упала замертво.

Обложенный сухой травой и дровами, облачённый в самые лучшие доспехи и держа в руках свой преданный меч лежал Бэллум… Мёртвый.

Богиня любви так и застыла в воздухе, не в силах пошевелиться. Что-то тонкое и очень нежное в самой глубине её души вдруг резко оборвалось… Её любимого больше нет, надежда угасла…

Так Фрейя и прокружилась над бездыханным телом генерала, пока не принесли ритуальный факел и тело не предали огню.

После этого богиня улетела, орошая землю своими слезами, схожими с каплями золота и воспевая на весь мир, на всё мироздание, песнь невиданной скорби, вины и отчаяния.

 

 

Герд вылетела из дома с плачущей малышкой, которая будто чувствовала, что что-то не так, и без лишних церемоний вручила ее на ходу Фрейру.

То, что сделал Ньёрд и него приближенные-было поистине ужасно, и сомнений не оставалось-грязнокровного ребенка он тоже не пощадит.