– Садись, парень, – сказал ему высокий. – Поешь.
Рэндалл последовал его совету и неловко присел на единственный свободный стул. Он взял себе блестящее зеленое яблоко.
– Вы все здесь живете? – спросил он вежливо.
Мужчины, сидящие за столом, нахмурились. Высокий кирин, стоящий за плечом Рэндалла, хмыкнул, будто сделал для себя какой-то вывод о юноше.
– Нет, – ответил он. – Мы прибыли рано утром и услышали странную историю о странных путниках.
Из кухни поспешно вышла Лилла Векериан в белом фартуке и с блюдом жареной рыбы – от горячей еды поднимался пар.
– Ах, молодой человек, как хорошо, что вы уже проснулись. Хотите есть?
Он кивнул и снова откусил яблоко.
– А где Рут?
Лилла улыбнулась.
– Она уже несколько часов неподвижно стоит на западном частоколе и просто смотрит на лес.
– Если ей так нравится наш лес – почему бы ей просто не остаться здесь? – задумчиво спросил высокий кирин. – А парнишка, если он ей так нужен, мог бы жить у нас.
– Следи за языком! – вскинулась Лилла. – Юный Рэндалл – мой дорогой гость. Простите, молодой человек, мой сын всю ночь пробыл в дороге и потому не в лучшем расположении духа.
– Ваш сын? – спросил Рэндалл, глядя на мужчину. – Один из моряков?
– Раз Мон Векериан, – представился он, – капитан «Черной волны».
– Он может отвезти вас в Бухту Скелетов, – добавила Лилла, – на самый край света.
Раз Мон стиснул зубы.
– Возможно, – ответил он. – Но команду это не обрадует. Услышав о месте назначения, они могут устроить бунт. Особенно если вместо опасного путешествия можно отлично подзаработать на перевозке запуганных беженцев из бедствующей Каресии.
Рэндалл доел яблоко и положил кусок рыбного филе на толстый ломоть хлеба.
– А куда они бегут? В Тор Фунвейре сейчас ничуть не лучше.
Раз Мон Векериан не выказал никаких эмоций. Лицо его оставалось равнодушным, и он с прежним ледяным спокойствием смотрел на Рэндалла, но три его спутника ухмыльнулись наивности молодого ро.
– Кроме Тор Фунвейра есть и другие места, парень, – произнес один из них. – Одни направляются в города-близнецы, другие готовы уехать на Свободные Земли и даже попытать счастья во Фьорлане. Куда угодно, лишь бы до них не дотянулись ветви проклятого Искривленного Древа.
– Мы пытаемся ему противостоять, – ответил Рэндалл. – Я не хочу сказать, будто я великий воин или изощренный тактик, но у меня есть близкий друг, который совмещает в себе эти качества… и сейчас он направляется в Орон Каа, значительно опережая нас.
Кирины, как и Лилла, вскинулись, услышав имя ненавистного замка. Один из сидящих прикусил большой палец и посмотрел наверх, будто пытался отогнать злых духов.
– Почему оно вас так пугает?
– Здесь мы о нем не говорим, – произнес Раз Мон. – Если на берегу упоминать о таких местах, нам не будет попутного ветра. На море человек может говорить о чем душа пожелает. Там можно восхвалять любого бога или вовсе не следовать богам. На море невозможно совершить богохульство.
Лилла села с ним рядом, набивая трубку.
– Поселение, куда вы направляетесь, хорошо известно нашей семье.
– Мама, прошу, не надо. Только не здесь. Ветра могут услышать и жестоко наказать нас.
Рэндалл доел хлеб с рыбой и взял предложенную кружку со сладким чаем.
– Значит, как только мы выйдем в море, вы расскажете все, что вам известно об этом… поселении?
– Как только я лично убью всех матросов, которые откажутся плыть с нами, – да.
Глава вторая
Гвендолин из Охотничьего Перевала
на руинах Козза
От южных ворот города осталась только груда чернеющих бревен и стали, между которыми виднелись где-то неподвижные, а где-то судорожно подергивающиеся части тела. Черные доспехи Псов огонь превратил в искореженные куски металла, и куча обломков выглядела как диковинный сад с острыми лезвиями черных растений. Все это затрудняло поиски. На открытом месте Александра Тириса, Красного Принца Хейрана, обнаружить не удалось, и потому с первыми лучами солнца Гвен и ее соратники стали разбирать завалы. Под разрушенными воротами Тир Сигурд заметил острие полуторного меча, и Гвен приказала солдатам расчистить дымящуюся груду обломков.
Торгового анклава Козз больше не существовало. В городе не осталось ни целых зданий, ни живых обитателей, он стал памятником жестокой войне и самоубийственному безумию. Гвен не знала точно, сколько в Коззе проживало людей, но, очевидно, не меньше нескольких тысяч. Возможно, кто-то успел сбежать, кого-то угнали в рабство, но большинство жителей погибли. Еще до того, как прибыли Ястребы и весь мир почернел, анклав разрушили, разорили, потом снова разрушили. Практичный воинский ум Гвендолин сразу начал прикидывать способы отстроить поселение заново и укрепить его наиболее эффективно, заручившись поддержкой артиллерии и хорошо обученных гвардейцев, потому что стратегическое положение Козза оставалось очень важным. Но сейчас подобные мысли казались всего лишь пустыми мечтами, а сам город напоминал призрачный сон с вплетенными в него обрывками памяти и с духом смерти, витающим в облаках пепла.