– Я всего лишь человек, – ответил Алахан. – Такая ранняя гибель моего отца – всего лишь несчастный случай. Ему бы по сей час сидеть на троне верховного вождя. А я бы тогда жил во Фредериксэнде и присматривал за Ингрид. И флот драккаров был бы все еще на плаву… А Вульфрик стоял бы сейчас у этих дверей и спрашивал, все ли со мной в порядке.
– Мечтать легко, – заметил Кроу. – Принять реальность гораздо труднее.
– Жизнь тоже штука нелегкая, – ответил Алахан. – И смерть кажется самым простым решением из всех возможных.
Старый жрец взял со стола две медные кружки и разлил по ним жидкость из невзрачного на вид кувшина. Там была не медовуха – от резкого запаха спирта у Алахана защипало в носу.
– Выпей, – сказал Кроу. – Я храню этот напиток для глубоких размышлений. И ты первый человек, с кем я им поделился. Но, думаю, он подходит случаю.
Алахан прижал ладонь к боку и сел, перекинув ноги через край стола.
– Что это? – спросил он.
– Очень редкая штука. Вряд ли во всех землях раненов найдется больше нескольких бутылок.
Алахан поднял кружку, и в нос ему ударил едкий запах. Жидкость была прозрачной, но по краям виднелась легкая пена.
– Ледяное виски, – пояснил Кроу. – Его варят мастера Волька в Совон Коре. Мелкие берсерки с севера оттачивали свое мастерство дольше, чем любой ранен, который гонит медовуху из зерна и меда.
Жрец медленными глотками выпил кружку до дна, не сводя глаз с Алахана. Затем вздрогнул всем телом. Даже такой закоренелый пьяница, как Кроу, после кружки с ледяным виски из Волька пошатнулся и уселся в кресло.
– Мне кажется, я должен сохранять ясность ума, – заметил Алахан, рассматривая непритязательную жидкость в кружке.
Кроу закрыл глаза и хмыкнул.
– Ты был без сознания почти целые сутки. Я вводил тебя в беспамятство и снова выводил из него. А сердце твое останавливалось два раза. – Жрец приостановился и глубоко вздохнул. – Сейчас середина ночи, и твоя ясность ума не понадобится тебе до самого рассвета.
Алахан потерял дар речи. Оказывается, он не просто провалялся в забытьи час или два – Кроу оживил его божественной магией. Алахан и понятия не имел, что был настолько близок к смерти. Почти бездумно он осушил кружку с жидкостью и почувствовал, как огонь разливается у него по горлу и спускается в желудок.
– Сдохнуть мне на этом месте! – потрясенно воскликнул он. – Ты уверен, что эту жидкость пьют, а не чистят ею топоры?!
– Тебе нужно ее прочувствовать, а не только выпить, – произнес Кроу. Глаза у него все еще были закрыты, а на лице застыло странное блаженное выражение.
– Целые сутки… – покачал головой Алахан. – Значит, Предатель еще на день ближе к нам. И наша жизнь стала еще на день короче.
Он почувствовал, как по всему телу разливается тепло, как приятно пощелкивают суставы пальцев. В голове у него прояснилось, но пьяным он себя не чувствовал – только умиротворенным. Ноги у него ослабели, и возникло ощущение, что тело стало невесомым и воспарило над столом.
– Я чувствую себя так, будто летаю. Это вообще нормально?
Кроу не открывал глаза и только тихо покачивался из стороны в сторону.
– Любые твои ощущения нормальны, – ответил жрец. – То есть напиток на всех действует по-разному. Жители Волька говорят, будто он для нас не подходит. Но я обнаружил, что при достаточном разведении он вполне пригоден для питья.
Алахан несколько раз глубоко вдохнул. Он много раз напивался, но никогда еще так себя не чувствовал. Напиток из Волька, скорее всего, был ядовитым, и телу от него не поздоровится, но он успокаивал разум. Алахан уже давно так хорошо себя не чувствовал. Кроу, казалось, задремал в блаженном ступоре – скорее всего, он искал ответы на собственные вопросы, а Алахан ощутил, что улетает куда-то далеко, будто собственное тело стало помехой для его дальнейших размышлений.
Его посетили сны наяву, такие же реальные, как стол, на котором он сидел, или каменные своды комнаты, где Кроу спас ему жизнь. Во сне он не увидел ни темной женщины, ни Искривленного Древа. Его не посещали даже вечные сомнения. Он увидел своего дядю, стоящего посреди бескрайней ледяной пустыни.
– Я вернулся, – произнес Магнус. Он стал выше и сильнее, чем когда-либо прежде. – И у меня для тебя подарок от старого ворона. – Волосы дяди сияли золотом, а широкие плечи казались еще шире из-за тяжелого плаща из медвежьей шкуры.
Алахан всмотрелся в ледяную даль и увидел то, о чем говорил Магнус. Легион людей, окутанных тем же морозным туманом, что и Магнус, и готовых защищать земли Рованоко. Они смотрели на юношу из прошлых веков, сжимая в руках рукояти боевых молотов. Жрецы Ордена Молота.