Выбрать главу

Но король Тор Фунвейра не желал отдыхать. Он вообще не знал, чего хочет. Он шел по полю боя, иногда попадая в отсветы факелов или случайный луч лунного света, пробившийся из-за облаков. Даганэй и его люди прочесали все поле, чтобы найти живых, и молча делали свою работу. Кроме него, только они сейчас с факелами бродили во тьме.

Бреннан увел войска на юг, заняв наспех возведенные Псами деревянные сооружения. Этот бой сплотил армию до такой степени, которая раньше была невозможна. Даже доккальфары теперь сидели вместе с солдатами, постепенно начиная понимать шутки и дух воинского братства. Гвардейцы из Тириса, воины Брома из Канарна, даже люди лорда Монтегю – их всех Ястребы привечали как равных. Они делили между собой оружие, доспехи, еду, воду и истории. Ксандеру стало интересно, сколько из этих историй будет рассказано про него.

После разговора с Тиром Наноном и победой в одной из величайших битв народа ро Ксандер начал думать, что они могут победить.

– Время для молитвы, – произнес из темноты хриплый голос. – Думаю, сейчас самое время обратиться к Одному Богу.

Неподалеку от короля Даганэй с факелом в руках обходил умерших. Нагрудник он отдал кузнецам на починку и сейчас был в своем синем церковном одеянии.

– Раньше ты никогда не заставлял меня молиться, – ответил Ксандер. – Ты всегда говорил, что Одному Богу на это плевать.

Священник кивнул.

– Возможно, мне сейчас уже не плевать, ваше величество.

Ксандеру хотелось рассмеяться, но на самом деле ему было не смешно.

– Теперь ты всегда будешь так меня называть?

– Когда мы будем наедине – вряд ли, – ответил Даганэй. – Но я посчитал нужным сейчас об этом напомнить.

– Мне не нужно напоминать о том, что я король.

Они стояли посреди изрытого множеством ног и копыт поля, в воздухе над которым плыл запах смерти, и свет факела едва позволял разглядеть лицо собеседника. Ксандер оставил свою стражу в лагере и ушел достаточно далеко от него, чтобы не слышать постоянный ночной шум огромной армии. Сражения – странная штука. Во время них ужасно устаешь, но потом не можешь уснуть из-за навязчивых воспоминаний и постоянной боли. Многие воины ро этой ночью не сумеют заснуть, а многие другие погрузятся в вечный сон.

– Ты Александр Тирис, – произнес Даганэй. – Король Тор Фунвейра.

– Это просто длинная версия «вашего величества», – ответил Ксандер. – И я уже сказал, мне не нужно напоминать о титуле.

Даганэй опустил факел, освещая их лица. Ксандер иногда забывал, что его исповеднику было уже за пятьдесят. Священник сражался как зверь, далеко за пределами возможностей своего возраста.

– Тебя даже не ранили, – произнес Ксандер с улыбкой. – А я‑то думал, что Одному Богу плевать на тебя.

– На тебя, – поправил Даганэй. – А я вообще-то священник.

Они рассмеялись. Ксандер в первый раз смеялся после битвы, и ему стало так легко, будто он разом сбросил все напряжение с лицевых мышц. После битвы он на долгие часы замкнулся в себе, мрачно глядя на окружающее пространство. А теперь его лицо смягчилось, и на нем появилась теплая улыбка.

– Ксандер, – произнес священник.

– Ты никогда так меня не называл.

– Теперь я буду обращаться к тебе именно так, когда мы наедине. Но когда рядом будет кто-то еще, я буду называть тебя «ваше величество».

– Ты прямо как Гвен, – пошутил король.

– Я твоя вторая жена, – согласился Даганэй. – Просто не такая красивая. Ну а теперь давай приступим к делу.

Ксандер устало вздохнул и почесал бритую голову. Он не молился с тех самых пор, как они покинули Хейран, да и Даганэй не напоминал ему об этом. А теперь, после минувших сражений и перед всеми смертями, которым еще суждено случиться, они преклонили колени на влажной траве и обратились к богу.

– Я Александр Тирис, – сказал он Одному Богу. – И я король Тор Фунвейра. Я знаю, что ты беспокоишься за нас. Я видел, как ты наблюдал за нами, когда мы стояли в Коззе. В последний раз я обращался к тебе, стоя на коленях на мягком ковре в своем замке в Ро Хейране. С тех пор многое в мире поменялось, и я с трудом привыкаю к переменам. Если бы не Гвен… не знаю, возможно, я бы просто повернул назад.

– И? – спросил Даганэй после недолгого молчания.