День тянулся все дальше, защитники все больше утомлялись, без отдыха встречая следующие атаки и очередных противников. Халла оставалась рядом с Кроу и Тимоном на переднем крае у самой стены, своей неутомимой яростью вдохновляя остальных воинов на битву.
Чуть позже к ним присоединился Алахан. Юный вождь, казалось, стал совсем другим человеком. После того как он провел целый день в подземельях Тиргартена, а потом встретил сестру, которая теперь была в безопасности, у него вновь появился смысл сражаться. Даже Халлу поразили его умение и свирепость. Он казался ей таким высокомерным во всем, что касалось его имени и отца, но насчет его боевых качеств Халла теперь не питала ни малейших сомнений. Вот где проглядывала его истинная мощь. А больше ее сейчас ничего не волновало. Воительница искренне радовалась еще одному грозному воину, вставшему на ее сторону, и неважно, действительно его избрал Рованоко или нет.
Люди Рулага еще два раза шли приступом на стены, чуть дальше продвинувшись через пролом, проделанный катапультами. Падающее Облако все так же сдерживал нападение на ворота, но его силы таяли по мере того, как все больше людей требовалось на стенах. Когда день начал клониться к закату, потери защитников стали очевидны.
– Бегите, ублюдки! – проревел Кроу вслед захватчикам, когда они в последний раз за этот день откатились от стен.
Халла тяжело опустилась на камни боевого хода и поморщилась от боли.
– У меня такое чувство, что у меня из спины до сих пор торчит топор.
Жрец утер с лица кровь и улыбнулся. Это была единственная улыбка, которую Халла видела среди защитников. Остальные мрачными статуями застыли на стене, глядя на мертвых друзей и родных, не желая или уже не в силах сойти с нее и отдохнуть. Воительница не вглядывалась в лица тех, кто лежал на стене, опасаясь, что увидит там Трикена, Рорга, Рекселя, Тимона или Генриха, погибших на своем посту.
Снизу она слышала голос Колыбельной – мудрая женщина прибежала на помощь раненым и умирающим – и видела Алахана, который мрачно смотрел на отступающих воинов Медведя, но остальных поблизости не было.
– Они не вернутся до утра, – сказал Кроу.
Летняя Волчица уснула. На рынке Речника, неподалеку от двора Ульрика, расстелили походные скатки, и сотни мужчин и женщин, защитников крепости, на несколько часов погрузились в беспокойный сон. Только Бриндон Кроу и Алахан ушли по Ступеням Калалла в Высокую Крепость. Непригодные к битве жители расчищали стены и двор от мертвых тел, выправляли воинам нагрудники и чинили звенья в кольчужных доспехах. Несколько стариков, бывших когда-то кузнецами и каменщиками, вспомнили минувшие годы и пришли на помощь защитникам Тиргартена. Но кроме них все остальные пытались уснуть. Все ее капитаны остались в живых, хотя у них прибавилось шрамов – теперь будет что показать друзьям. При каждой атаке отряд Халлы бился на передовой линии, своим боевым опытом вдохновляя менее умелых защитников на все более великие подвиги. Пусть даже армия Рулага значительно уменьшилась, Тиргартен все еще противостоял слишком огромной для него силе.
Халла представляла себе, как где-то на равнинах Тиргартена рвет и мечет правитель Джарвика. Он бросил на город все свои силы, ожидая легкой победы благодаря темным деревьям и превосходящему числу воинов. Он не знал, что Халла и ее отряд уже в городе. Он не знал, что у них есть Унрагар и его Ледяные Люди, не знал про Тимона и Рорга и берсерков из Нижнего Каста. Но врагов все еще было слишком много, а ряды защитников все больше редели. Их постепенно задавят числом. Оставалось надеяться только на помощь Ледяного Гиганта – лишь бы Алахан и Кроу оказались правы на его счет.
Алахан очень изменился. Он больше не отводил взгляд, не выказывал тревогу и сомнения. Он стал командиром, которого Халла могла уважать не меньше, чем любого из своих воинов. Она пыталась взглянуть на него со стороны, увидеть картину в целом – но ее решимость начинала колебаться.
После трех часов беспокойного сна ноющий зуд в затылке заставил ее подняться и выйти из рынка Речника. На стенах было тихо, пролом хорошо охранялся, а рядом со всеми баллистами дежурили команды, готовые привести их в действие. На дворе Ульрика пылали костры, вокруг которых сгрудились отдыхающие защитники крепости. В Тиргартене стояла мертвая тишина, и только холодный ветер со свистом проносился над Ступенями Калалла. Черное небо над заснеженными крышами домов искрилось звездами – великолепное зрелище.
Но тут у нее за спиной прогремел взрыв, и Халла дернулась от неожиданности. Посреди города поднялся к небу столб огня. На Звездной Крепости, втором уровне Тиргартена, горело здание, в чистом морозном воздухе разлетались хлопья сажи. Халла на мгновение застыла, не понимая значения прозвучавшего взрыва. Со второго уровня по Ступеням Калалла повалили жители, чтобы избежать пожара. Из десятков зданий вокруг двора Ульрика высыпали люди, торопливо застегивая доспехи, и пораженно уставились на пламя.