– Кар!
В морозном ночном воздухе, одобрительно каркая, кружил ворон. Он отвлек тех, кто держал ее под замком, и Ингрид широко улыбнулась, впервые после смерти отца ощутив себя свободной. Чувствуя прилив энергии, она побежала прочь от палатки вдоль изрезанного ущельями побережья через лагерь армии Рулага. Ее никто не замечал, но она все равно оставалась настороже, чтобы не наткнуться случайно на одного из пьяниц, которые шатались между лагерных костров, палаток и походных кузниц и разглагольствовали о новом Фьорлане и новой эпохе силы. Никто не упоминал даже имени Рованоко, будто богу больше не осталось места в их сердцах. Ингрид это возмутило, и Корвус тоже сердито каркнул. Ледяной Гигант был воплощением силы, чести и свободы, но люди Медведя больше не нуждались в таких понятиях.
На южном краю лагеря, защищенном от ветра и брызг океанских волн высокими стенами ущелья, по дну которого змеился один из рукавов Хрустальной реки, Ингрид нашла самые большие палатки. Палатки, сшитые из плотной парусины, укрепленные в мерзлой земле черными металлическими кольями, несли на каждом куске ткани алый медвежий коготь Джарвика. И на нее все еще никто не обращал внимания. Девушке не казалось, что она стала невидимкой, ее просто… было трудно заметить, будто она шла в тени, скрытая от чужих глаз. Пока она ступала тихо и двигалась медленно, она могла оставаться невидимой для обычных людей.
Из самого большого шатра пахло мясом и элем, и его окружала вооруженная глефами охрана. Корвус устроился на верхней перекладине каркаса, а Ингрид медленно обошла шатер, нашла небольшую щель между полотнищами ткани, куда смогла пролезть, и очутилась во внешнем отсеке палатки среди бочек с элем и запасов солонины. Она слышала, как за тонкой стеной из ткани разговаривают люди.
– А зеленые люди? Они прячутся в Тиргартене уже много месяцев. – Судя по голосу, говорил Харрод. – Хальфдан укрывает там несколько сотен людей.
– Пусть пока прячутся, – ответил Рулаг. – Если зеленый старик после нашей победы хочет править Тиргартеном, он должен делать все, что мы ему скажем. Следовательно, он убьет Алахана, когда я ему прикажу, и ни минутой раньше.
Ингрид закусила губу, стараясь не выдать себя испуганным вскриком.
– Ему дали четкие указания, – продолжил Рулаг. – Когда мы подойдем к городу так близко, что он увидит костры, он пошлет своих ублюдков убить наследника Слезы. Скорее всего, во сне. Таково желание каресианской ведьмы, и я счастлив его выполнить.
Ингрид подползла к самому краю полога, чтобы оказаться как можно ближе к говорящим.
– Защитники города продолжат сражаться, если он умрет? – спросил чей-то голос.
– Скорее всего. Но Госпожа Боли уверила меня, что Темные Отпрыски не оставят им шанса на долгую военную кампанию. Она сказала нам возродить их и освободить, а потом просто смотреть, как под их натиском рушатся стены Тиргартена. Кэл Вараз уже отправил к городу трех Отпрысков. Я сам видел этих гребаных тварей. Издалека – но поверьте, мне хватило.
– Ты доверяешь волшебнице? – спросил Харрод.
– Нет. Но я верю, что она не меньше нашего хочет уничтожить дом Слезы, и потому мы вступили с ней во временный союз. Только ничего не сболтни Кэлу Варазу о наших планах. Вдруг он может общаться со своей госпожой на расстоянии? Мы не знаем наверняка. А если деревья, вопреки обещаниям, окажутся не такими уж полезными, я лично придушу каресианского ублюдка.
– А что насчет ее бога? – спросил другой воин. – Мне как-то не хочется поклоняться дереву…
– Нам это ни к чему, – пренебрежительно заметил Харрод. – Как только Фьорлан окажется под нашей властью, мы мирно разойдемся с Искривленным Древом. Пусть у них будут Тор Фунвейр и Каресия, а у нас – Свободные Земли и Фьорлан. Нам не нужен ни ее бог, ни Рованоко.
Рулаг испустил низкий, зловещий смешок.
– Мы вырежем слабых и поделим земли людей. И в свое время я стану верховным вождем всех раненов. И тогда сам Ледяной Гигант будет считаться с нами. Мы отринем честь и свободу, ведь нам нужна только сила. Мы изменим эти земли и переделаем нашего бога.
– Значит, Алахана Слезу прирежут во сне, – радостно заметил Харрод, – а потом деревья обрушат стены, и мы захватим город! Вряд ли нам останется после них много работы, и мы не будем тратить людей впустую.
– А как же Одноглазая воительница? – спросил Рулаг. – Есть о ней новости?
– Ничего, – просто ответил Харрод. – От Граммы Черные Глаза уже несколько недель не было вестей. Либо он потерял облачный камень, либо у Халлы оказалось больше людей, чем мы думали. Если она захватила Медвежью Пасть…