– Ага. А если ты мне не ответишь, мне придется поискать кого-нибудь другого на роль духовного отца.
Доккальфар снова наклонил голову.
– Не надо.
– А ты не наклоняй так голову. Каждый раз, когда ты так делаешь, ты потом говоришь что-нибудь странное.
– Странности – понятие относительное, – заметил Тир.
Кейша кивнула.
– Думаю, ты сейчас сам подтвердил мои слова. А теперь мы просто будем блуждать по лесу?
– Я знаю дорогу. Я был здесь несколько раз. Точнее, много раз. Очень много.
Нанон снова перешел на бег, но сбавил скорость. Они бежали по засыпанной пеплом земле мимо обгорелых стволов. Земля слабо тлела, и от запаха саднило горло. Сотни, тысячи деревьев погибли, их сожгли под корень, оставив тлеющие пни, и вокруг простиралось поле, усеянное черными холмиками. Но Псы ушли отсюда. Ушли, потому что в Фелле больше не осталось доккальфаров.
– Как больно, – прошептал Тир.
– От чего больно?
– От Теневого Пламени. Большинство моих братьев уже вошло в него. Возможно, всего несколько доккальфаров еще осталось в живых.
– Может, объяснишь получше?
Нанон прибавил скорость и пересек границу леса. В Фелле стояла зловещая тишина.
– Эй! Разве я не объяснила тебе твою задачу? – крикнула ему в спину Кейша. – Ты обязан отвечать на мои вопросы!
– Заткнись и беги за мной, – огрызнулся он, потеряв терпение. Девушка все-таки сумела вывести его из себя.
Она надулась, но, к счастью, замолчала.
Нанон не ощущал своих сородичей. Только их отголоски, воспоминания. Стражи Фелла отправились в забвение вслед за Витаром Лотом. Массовое самоубийство не поможет в Долгой Войне, но его народ потерял надежду. Потеря надежды – опасная зараза, и в итоге доккальфары Фелла вслед за Теневым Гигантом обратились в прах. Но, возможно, не все из них?
– Некоторые еще сомневаются, – пробормотал Нанон себе под нос. – Они ждут, набираются смелости, чтобы оставить этот мир и шагнуть за его пределы. И нам нужно успеть добраться до них.
Нанон стремглав понесся по лесу. Настроение у него упало, и он оставил слабые попытки походить на человека. Сейчас он снова стал древним доккальфаром, солдатом Долгой Войны, и у него была цель: нужно спасти немногих из оставшихся в живых обитателей леса. Если все Стражи Фелла потеряли последние остатки надежды, то мир стал гораздо более мрачным местом, чем казалось Нанону. Зачем ему вообще стоило сражаться в Долгой Войне, если он даже не смог защитить своих соплеменников?
– Эй, ты не мог бы помедленнее? – крикнула Кейша, безуспешно пытаясь за ним угнаться.
Но доккальфар просто бежал дальше, растягивая границы разума, пытаясь ощутить своих сородичей. Лес был пронизан побегами боли и усталости, они ползли вверх по стволам деревьев, пробивались сквозь растительный покров. Он чувствовал смерть. Смерть в ее наивысшей форме: потеря надежды, принятие забвения. И что-то еще, менее уловимое… но оно забивалось болью.
Доккальфары живут очень долго. Те из них, кто умел, проживая столетия, идти в ногу со временем и не сойти с ума, могли жить вечно. Их жизни значили много. Доккальфары – не расходный материал, у них очень редко рождались дети, а смерть каждого из сородичей вызывала великую печаль. И даже мысль о том, что целое поселение добровольно рассталось с жизнью… казалась невозможной. Боль от нее могла бы убить более слабого доккальфара.
– Слушай, урод, я тебя догнать не могу! – кричала сзади Кейша.
Нанон остановился. Ему было тяжело двигаться, будто он увяз в густой патоке, а голова казалась тяжелой от нахлынувших чувств. Не его чувств.
– Прости, – прошептал он. – Я… не в лучшей форме. Я чувствую то, что не могу контролировать.
– У тебя больной вид. Ну… по сравнению с обычным. Ты всегда странно выглядишь.
Он нахмурился – ее слова отвлекли его.
– Перестань называть меня странным. Я не странный. Я просто другой. Не такой, как ты.
Кейша отвела взгляд от Нанона и медленно огляделась по сторонам. Потом поморщилась и надулась.
– Мне здесь не нравится. Деревья кажутся злыми.
Он повернулся к ней.
– Ты это чувствуешь?
Она кивнула.
– Но ты не должна ничего ощущать. Не думаю, что твой отец мог так делать.
Она пожала плечами и нахально ухмыльнулась, а затем зашагала в ту же сторону, в какую бежал Нанон. Очень человеческая девочка, иногда чересчур назойливая, но сейчас ей удалось отвлечь его от страданий его народа. Возможно, не так уж плохо иметь духовную дочь из человеческого племени.
– Кейша, подожди! Остаток пути мы пойдем медленнее.