Путешествие от Южного Стража до Ро Канарна оказалось мучительно долгим. Армия двигалась со скоростью своих самых медленных частей, а обозы с припасами больше походили на таверны на колесах: их было тяжело и сдвигать с места, и тащить вслед за кавалерией. Фэллон поначалу скакал в авангарде, но, когда его нерешительно попросили стоять в ночном дозоре вместе с остальными, переместился к основной части армии. Как водится, среди рыцарей о нем разошлись самые разные слухи, но никто не мог сказать ничего определенного. Его называли Серым Рыцарем и говорили, что он не просто хороший фехтовальщик.
– Разбить лагерь! – разнеслись по шеренгам команды от сержантов, и армия остановилась в пределах видимости города. – Приступить к вечерним обязанностям! Никакого отдыха, пока мы не поднимем частокол и не расставим дозорных!
Раздались недовольные возгласы, и люди с неохотой приступили к своим обязанностям. Красные рыцари могут роптать не хуже любых других солдат. Кажется, будто эта привычка появляется у них с первого дня, когда они надевают доспехи. Они никогда не бунтуют открыто, но между собой постоянно обсуждают начальство и заявляют, что, будь они у власти, они-то уж точно устроили бы все наилучшим образом. Фэллон когда-то был таким же, пока не стал капитаном. Тогда он понял, насколько бессмысленно жаловаться и ныть.
– Я никогда не думал, что однажды стану частью десятитысячной армии Красных рыцарей, – произнес Аль-Хасим, спешиваясь рядом с Фэллоном. – Ну… если только в качестве пленника.
– Бронвин уже устала от тебя? – спросил Фэллон.
Каресианец с усмешкой потянулся, разминая спину.
– Мое обаяние не может соперничать со стенами Канарна. Она же все-таки герцогиня.
Фэллон спрыгнул на землю и застонал. Даже в конце колонны его повсюду окружали люди в доспехах, кони и обозы с припасами. Если генерал Фрит хочет быстро доставить куда-нибудь свою армию, им придется либо распустить половину людей, либо умереть с голоду.
От одного из обозов к собеседникам направлялись брат Ланри и Владимир Коркосон. Не выдержав их жалоб, им разрешили не ехать верхом. Добровольческая армия Дарквальда шла следом за Красными рыцарями, и им не нужен был командир, чтобы следовать общему распорядку.
– Задница так болит, будто меня табун коней оттрахал, – пожаловался Владимир.
– Хорошо было бы найти чайничек горячего чаю… – в тон ему произнес Ланри.
Хасим и Владимир удивленно на него посмотрели.
– Что? – воскликнул Ланри. – Не всем интересно напиваться и общаться с… женщинами с сомнительной репутацией.
– Уверяю тебя, – ответил Хасим, – у меня в отношении женщин с сомнительной репутацией только самые честные намерения.
Фэллон начал расстегивать седло.
– Не думаю, что в Канарне много шлюх, – заметил он. – Я такого не припомню.
Ланри поморщился.
– Сэр Фэллон, не могли бы вы называть их более уважительно?
– То есть не шлюхами? – уточнил Владимир.
– А что насчет пива? – спросил Хасим. – Можем ли мы все еще называть пиво пивом?
Ланри сердито замахал на них руками, бормоча себе под нос что-то про Одного Бога.
– Не беспокойся о нем, брат, – обратился к нему Фэллон. – Наш каресианский приятель очарован красотой герцогини Бронвин. И я сомневаюсь, что она оценит его интерес к шлюхам… прошу прощения. К женщинам с сомнительной репутацией.
– Это достойный город, и у нас тут такого нет, – пробормотал Ланри, исчезая среди обозов.
– Я согласен и на чай, и на пиво, а еще лучше – на удобную постель, – сказал Владимир. – Немного тепла было бы в самый раз.
– Не смеши меня, – возразил Хасим. – Ты же и часа не протянешь без бутылки вина.
Владимир изобразил на лице негодование.
– Как вы смеете, сэр! Я с равным удовольствием вкушаю пиво, эль, медовуху и любые жидкости с градусом!
– А пустынный нектар когда-нибудь пробовал? – спросил каресианец.
– Только однажды. Я отрубился после четвертого стакана, и меня обворовали две юные леди.
– А ты им до этого заплатил?
– Нет, – ответил Владимир. – Если идешь в бордель, надо быть готовым к тому, что тебя оберут до нитки, но это случилось в таверне. Думаю, где-то в Вейре. Мне просто не повезло.
– Давай попробуем повторить этот опыт в Канарне.