– Мы не задержимся там надолго, – заметил Фэллон. – Не думаю, что Канарн будет рад еще раз приютить у себя армию рыцарей.
– Но я могу остаться в городе, – сказал Хасим.
– Я буду рад, если ты отправишься с нами, друг, – ответил Фэллон. – Назревает война, и твои ятаганы могут нам пригодиться.
Каресианец покачал головой.
– Семь Сестер забрали многих из моих друзей. Если я хочу продолжать сражаться, мне нужно сначала хорошенько все продумать – и чутье подсказывает мне остаться здесь. Боги никогда не заботились обо мне.
– Не все из нас удостоились такой чести, – ответил Фэллон.
Ему неожиданно очень захотелось пообщаться с тенью Ториана. Честно говоря, раньше у него такого желания не возникало вообще – похоже, это произошло в первый раз. Тень в основном молчала, иногда кратко напоминая Фэллону о том, что он не простой рыцарь. Но сейчас он не отказался бы от моральной поддержки или совета, а тень так и не появилась. На северных равнинах Канарна ночь наступала быстро, и лагерь накрыла тьма. Она поднялась от горизонта и заполнила собой все небо, пока чернота не стала непроглядной. Сумерки длились едва ли пять минут. Но, по крайней мере, не было дождя.
Ро Канарн оказался больше, чем помнил Фэллон. По сравнению с руинами Хейла и деревянными частоколами Южного Стража город производил впечатление огромной, прочной, основательной крепости – таких городов не встретишь на землях Свободных Отрядов. Не только из-за того, что он был построен из камня, не из-за высоких добротных башен, возведенных как продолжение отвесного утеса, нет – он выглядел так внушительно именно из-за самой своей сути: древний каменный форт, созданный оборонять земли, непригодные для обороны. И он пал только с моря, когда вражеский флот использовал его единственное слабое место. Со стороны суши башни и стены города были почти неприступны – город стоял на высокой скале, нависая над окрестными полями. Несколько сотен арбалетчиков, несколько метательных орудий – и крепостные стены могли продержаться против любой армии.
Город пережил немало потрясений, но главная его башня – башня Мирового Ворона – все так же упрямо устремлялась к небу над землями Канарна. Уильям из Вереллиана назвал местных жителей стойким народом, которых только закалит вражеское вторжение. Но приближающаяся к городу армия Красных рыцарей не вызвала ни у кого радости. Лишь присутствие леди Бронвин заставило стражников отпереть ворота, и внутрь пропустили только десятерых всадников, держа их под прицелом дюжины арбалетов. Остальная армия встала лагерем к северу от города на достаточном расстоянии, оставаясь вне поля зрения. Жители Канарна знали о присутствии войск неподалеку, но хотя бы их вид не напоминал горожанам о том, что еще одна армия под красным рыцарским флагом подошла к их городу.
С герцогиней в город въехали Фэллон, сержант Омс, Аль-Хасим, брат Ланри и генерал Малаки Фрит вместе с четырьмя личными адъютантами – закаленными в боях Красными рыцарями с перевязанными для переговоров мечами. Разношерстная компания из рыцарей, предателей короны, священника, аристократки и… Аль-Хасима, кем бы он там ни был. Но кем бы он ни был, он держался настолько близко к Бронвин, насколько позволяла верховая езда.
Через северные ворота по узкой булыжной мостовой они попали на каменный внутренний двор, и над ними нависли стены внутренней крепости. Подъемный мост, ведущий в замок, вызвал поток воспоминаний о скучных неделях, когда Аль-Хасим лежал на колючей походной постели и жаловался Вереллиану на жизнь. С тех пор как Фэллон уехал из Канарна на север, город совсем перестал напоминать Тор Фунвейр. К гавани шли узкие извилистые улочки, плавно переходившие во внутренние дворики и небольшие сады. Канарн был теснее Тириса, гораздо чище Вейра и намного меньше, чем оба этих города. И в нем не чувствовалось ни следа принудительной набожности Арнона. В городе не развевались знамена Одного Бога, высилась только башня Мирового Ворона и новый памятник – скрещенные вместе длинный меч, листообразный доккальфарский клинок и топор. Город казался пустым, по улицам не бродили прохожие. И хотя из печных труб поднимался дым и ноздри Фэллона щекотали запахи свежего мяса и рыбы, жители не покидали своих домов.
По крайней мере, Бронвин и Ланри были счастливы вернуться домой. Герцогиня чуть не выпрыгнула из седла, а старый священник спешился так быстро, как позволили ему старые кости. Стражники – люди и восставшие из мертвых в светло-голубых плащах – окружили их, бросая ненавидящие взгляды на Красного генерала и его рыцарей.