В главе 4 проводится анализ монетарных измерений ажиотажа и паники. Передки случаи, когда паника или бум инициируются денежными факторами, например чеканкой новых монет, обнаружением новых запасов драгоценных металлов, изменением в соотношении между золотом и серебром в условиях биметаллизма, неожиданным ростом курсов акций или облигаций, резким падением уровня процентных ставок в результате массивной конверсии долгов или быстрой экспансии денежной базы. Резкое падение уровня процентных ставок также может вызвать беспокойство из-за перелива денежных ресурсов из кредитно-финансовых институтов на неорганизованный рынок ссудного капитала, при этом долгосрочные ценные бумаги таких институтов падают в цене. Финансовые инновации также могут потрясти систему и привести к чрезмерному инвестированию в некоторые виды финансовых услуг [5].
В представленной книге подчеркивается, что проблема управления монетарным механизмом во избежание ажиотажа и раздувания «пузыря» является достаточно сложной. Деньги представляют собой общественное достояние, но структуры, опосредующие перераспределение денежных средств, могут быть использованы для реализации целей отдельных групп. Кроме того, банковский бизнес является очень сложным для регулирования. Представители современного поколения монетаристов настаивают на том, что многие циклические трудности прошлого, возможно, ббльшая их часть, связаны с неадекватным управлением монетарным механизмом. Такие ошибки повторялись достаточно часто и носили серьезный характер. Однако основной аргумент, выдвинутый в четвертой главе, сводится к тому, что даже в том случае, когда объем денежного предложения соответствует потребностям экономики, монетарный механизм не может сохранять такое равновесие в течение долгого времени. Когда правительство создает определенную часть общественного богатства — деньги, общество может продолжить производство денежных суррогатов, точно так же как юристы находят все новые и новые «прорехи» в налоговом законодательстве, по мере того, как закрываются старые. Эта точка зрения может быть проиллюстрирована на примере эволюции денег от первых монет до банковских билетов, аккредитивов, депозитов и финансовых бумаг. Вполне возможно, что представители монетарной школы правы, говоря о важности поддержания определенного уровня выпуска денег в обращение, но неправильно думать, что можно зафиксировать этот уровень навсегда.
В пятой главе акцентируется внимание на внутренних составляющих кризисной стадии. Вопрос заключается в том, сможет ли ажиотаж быть остановлен официальным предупреждением — моральным убеждением или психологическим воздействием. Опыт свидетельствует, что этого не происходит, или, по крайней мере, что многие кризисы следовали за предупреждениями, направленными на то, чтобы их предотвратить. В качестве примера можно привести хорошо известное замечание Алана Гринспена, председателя совета директоров ФРС, сделанное им 6 декабря 1996 г. о том, что, по его мнению, американский фондовый рынок находится в стадии иррационального роста. При этом индекс Доу Джонса составлял 6600 пунктов; впоследствии он достиг отметки 11 700 пунктов. Показатели NASDAQ находились на уровне 1300; но через 4 года после выступления Гринспена достигли отметки 5000 пунктов. Аналогичное предупреждение было сделано в феврале 1929 г. Полом Варбургом, частным банкиром, который был одним из основателей ФРС. Но оно не замедлило рост цен на фондовом рынке. В данной главе обсуждаются характерные особенности событий, которые приводят к изменению сложившихся тенденций; это может быть банкротство, раскрытая фальсификация, резкий рост учетной ставки Центрального банка для стерилизации излишней денежной массы. И, кроме того, уделяется внимание существующей взаимосвязи между падением цен и крахом и их влиянием на ликвидность экономики.
Темой шестой главы является внутреннее распространение ажиотажа и последующей паники. Из истории можно сделать вывод, что «пузырь» на одном рынке плавно распространяется на другие. «Пузырь» на рынке недвижимости в Хьюстоне — это отложенный во времени «пузырь» на рынке нефти. Таким образом, финансовый кризис может носить более серьезный характер, если в качестве предметов спекуляции выступают два или более видов активов. Когда наступает крах, банковская система может взять ситуацию под контроль, и банки могут ограничивать кредиты таким образом, чтобы сократить вероятность потерь по ссудам, даже если предложение денег не изменится; на самом деле, предложение денег может увеличиваться. Связь между ценовыми изменениями на рынках акций и товаров была особенно сильной в 1921 г. и в конце 1920-х гг. в Нью-Йорке, и такая же ситуация складывалась на рынках акций и недвижимости в конце 1980-х гг. в Японии, Норвегии, Швеции и Финляндии.