Казалось, что задача не имеет решения. Определите любое Mi, и в период экономического бума рынок создаст новые формы денег, и «почти денег», которые выйдут за установленные рамки.
Комиссия Рэдклиффа в Великобритании утверждала в 1959 г., что в развитой экономике существует «неопределенно широкий диапазон финансовых институтов» и «множество высоколиквидных активов, которые будут являться близкими заменами реальных денег, переходя из рук в руки, и превращаться в ничего не стоящий мусор в тот момент, когда наступит время предъявить их к оплате». Комиссия Рэдклиффа не использовала термин «скорость обращения денег» потому, что «во всей истории денежно-кредитного обращения невозможно было найти какого-либо разумного основания, позволяющего допустить, что скорость денежного обращения имеет какой-либо предел» [10]. Комиссия обратила внимание на изучение рекомендаций о том, что вместо традиционного управления денежной массой необходимо ввести комплекс мер по управлению широким диапазоном финансовых институтов, и пришла к выводу, что: «Такая перспектива допустима лишь в самом крайнем случае, главным образом, не из-за сопутствующих административных трудностей, а из-за того, что дальнейший рост числа новых финансовых учреждений приведет к тому, что ситуация будет непрерывно выскальзывать из-под контроля властей» [11].
Вопрос о том, какие именно элементы должны быть включены в понятие «деньги», обсуждался экономистами на протяжении двух столетий. Одно из представлений заключается в том, что самым соответствующим определением будет то, которое в наибольшей степени будет отражать имеющуюся связь с изменениями экономической активности. Измерение степени экономической активности относительно однозначно. Идентификация денежно-кредитных переменных, которые имеют самую высокую корреляцию с изменениями степени экономической активности, могла бы изменяться во времени и от страны к стране. «В просторечии, банковские деньги обозначают обращающиеся банкноты — „бумажные деньги". И все же некоторые авторы включают в то же самое определение чеки и простые векселя, а то и займы и депозиты»3 [12].
Имевшие место дебаты были аккуратно подытожены Джоном Стюартом Миллем:
Покупательная способность человека в любой момент времени не ограничивается деньгами, фактически находящимися в его кармане, неважно, подразумеваем ли мы под деньгами только металлические деньги, или добавляем к ним еще и бумажные банкноты. На самом деле покупательная способность включает, во-первых, количество денег, имеющихся в его распоряжении; во-вторых, количество денег на его банковском счету, а также любые другие деньги, которые ему должны, и которые должны быть выплачены ему по требованию; в-третьих, любой кредит, который он может получить [13].
Идея уточнить понятие количества денег за счет включения в него общего количества кредита или долга была революционной [14]. Такой подход позволяет уйти от точного определения того, что есть деньги, хотя и вызывает новые разночтения в том случае, когда возникает потребность решить, какие элементы кредита должны быть включены, а какие исключены из расчетов. По определению Милля, в теории аналитик хочет знать, какой объем кредита домашнее хозяйство, фирма или правительство в состоянии получить в определенный момент времени, и эта величина почти наверняка будет изменяться в широком диапазоне, поскольку возможность получения кредита зависит от определенных требований, которым и домашние хозяйства, и фирмы будут более готовы соответствовать в условиях экономического подъема. Банки и другие кредиторы часто готовы идти на расширение своих кредитных лимитов для фирм и частных заемщиков, но количество доступного кредита в любой момент времени зависит от того, насколько эти заемщики соответствуют выставляемым требованиям.
Рассмотрим ситуацию быстрого роста объема депозитов в долларах США, отмечавшегося в Лондоне и других офшорных банковских центрах в 1960-х, 1970-х и 1980-х гг., который был ответом на увеличение процентных ставок но этим депозитам относительно тех ограничений процентных ставок по вкладам, которые были законодательно установлены в Соединенных Штатах. Банки, предлагающие такие депозиты в офшорных банковских центрах, использовали полученный капитал для того, чтобы кредитовать долларовыми ссудами американские компании. В иных условиях они, возможно, стали бы предоставлять такие ссуды через свои американские представительства. Компании, которые заимствовали долларовый капитал в лондонских офшорных банках, вероятно, должны были переводить полученные средства в Соединенные Штаты так, как будто бы они заимствовали эти деньги в Нью-Йорке, Чикаго или Лос-Анджелесе. Следует ли в этом случае включать объем полученных в Лондоне и других офшорных банковских центрах ссуд в расчет размера американской денежной массы?