семь — по дням недели — триолетов,
две баллады, дюжина куплетов,
акростих, либретто для балета
и патриотический романс!..
Будете читать?
Издатель КК:
Прочту сейчас.
(придвигает к себе рукопись, читает).
Издатель NN (нервно курит, ходя из угла в угол, наконец не выдерживает):
— Ну-с, и что вы скажете на это?
Издатель КК (охотно отрывается от чтения):
— То, что говорил уже не раз:
Слог неровен, рифма не шикарна...
Издатель NN (горячо подхватывает):
— Скушно править! Стыдно издавать!
Издатель КК (доставая из портфеля бутылку):
— Что поделать — это наша карма:
старого поэта почитать.
(Откупоривают водку, пьют и плачут).
* * *
Покинем свет, а миру — хоть бы что.
Исчезнет след, а миру — хоть бы что.
Мы отойдём, а он и был, и будет.
Нас больше нет, а миру — хоть бы что.
Омар Хайям.
Покину свет — и мир умрёт со мной.
Исчезнет след — и мир умрёт со мной.
Я жив — и мир живёт в моём сознанье.
Умру — и целый мир умрёт со мной!
Но мне Омар Хайям не возражает:
«Ты прав, — мне голос говорит его. —
Тот целый мир в могилу забирает,
кто не оставил миру ничего!»
...и обо мне
* * *
Рождённый между Львом и Раком,
по гороскопу я никто:
мне совестно бросаться в драку
и страшно пятиться потом.
* * *
Меня довольно просто
заставить прыгнуть с моста.
Достаточно сказать:
«Не прыгайте! Нельзя!»
* * *
Что мне ум и смазливая рожа?
Я терзаюсь душой непростой:
не чрезмерно ли я хороший,
и не слишком ли я святой?
* * *
Слово птицелова
...Иногда в кошмарах снится,
что единожды живём...
Улетай, моя синица,
вслед за вольным журавлём!
Матерись по-птичьи звонко
из-под белых облаков!
...Далеко ещё ребёнку
до умелых дураков.
* * *
Нет, я умру не на дуэли:
заклятый друг и верный враг
не по злоб`е меня пристрелит,
а просто так.
* * *
Ведь это чудачество —
искать по ночам
новые качества
милого города
в устало прижмуренных
окнах-очах,
в горящих кошачьих
глазах светофоров.
Ведь это чудачество —
каждою ночью
спешить на свидание
с Томушкой-речкой,
на звёзды смотреть,
чуть рисуясь и молча,
пыхтеть папироской
и думать о вечном.
Полезней, наверно,
засесть за диплом,
чем шляться бесцельно,
беседуя с ветром.
Ведь это чудачество —
ЗВАТЬСЯ поэтом.
Ведь это ребячество —
СЛЫТЬ чудаком.
* * *
Я не люблю просить. Прошу — так сразу много,
особенно у тех, кто смотрит сверху вниз.
Вселенная! Прошу: не обойдись без Бога.
Пожалуйста, имей хоть маломальский смысл!
* * *
Захочется плакать — поплачу.
Захочется петь — спою.
Захочется жить иначе —
сломаю судьбу. Свою.
Живу — никому не должен,
любого святоши святей,
и встречные судьбы корёжу
в изломах судьбы своей.
* * *
Пошлая фраза: «Я — поэт!» —
прошлая фаза. Возврата нет.
* * *
Белые вороны сбились в стаю.
Я меняю цвет и улетаю.
* * *
Я буду жить сейчас и здесь,
не прогибаясь под эпоху.
Меня заботит, что я есть,
а как я выгляжу, мне всё равно.
Сукины сыны
Государственной заботе о чём бы то ни было (ну, вот хоть и о культуре) посвящается.
1.
Кому охота быть домашним псом?
Да каждому бродячему охота!
Им снится счастье: человечий дом,
где псу есть место, миска и работа,
где можно из тепла не вылезать
и, догрызая тапочки от скуки,
заглядывать хозяину в глаза,
лизать его заботливые руки:
«Ты добрый. Ты меня от стужи спас.
Ты мудрый. Ты всё делаешь, как надо.
И если ты негромко скажешь: фас! —
придётся честно выполнить команду...»
Тот не сумеет стать домашним псом
и навсегда останется бродячим,
кто жалобно скулит, увидев сон —
кошмарный сон о счастии собачьем.
2.
Купите собаку. Она вам поможет
людей разделить на плохих и хороших.
Увидите сами: когда она рядом,
вам даже и думать о людях не надо!
Собаки хозяев в беде не бросают,
собаки хороших людей не кусают,
поскольку само распознание бяки —
не ваша забота, а вашей собаки.