— Это всё, конечно, очень интересно, Мэм, — вмешивается Колин, делая глоток из горла бутылки, — но можно мне немного подробностей об очередных неприятностях, в которые влип ваш не в меру одаренный внук?
— Безусловно, молодой человек, хотя я смею надеяться, что Невилл уже разобрался с ними самостоятельно, — соглашается бабушка и вновь опускает глаза на страницы журнала. — Он всё же не безнадежен.
Что-то мне подсказывает, что как только мы останемся наедине, она оторвет мне голову. Последний раз такое было во время Битвы за Хогвартс, когда она сначала говорила всем вокруг, что я достойный сын своего отца, а уже после боя начала кричать, что я хочу ее смерти. Я не хотел, но досталось мне всё равно знатно. Хотя тогда это было последнее, что меня волновало.
— Ну? — почти цедит Колин, запуская пальцы в и без того растрепанные длинноватые волосы. Обычно он так красуется, но точно не станет делать этого передо мной. Значит, по-прежнему нервничает.
— Ты… не поверишь, если я тебе скажу, — честно отвечаю я, пытаясь улечься поудобнее, и морщусь, когда в груди снова начинает ныть. Ну… Долорес.
— А ты попробуй, — ворчит Колин и садится на освободившийся стул задом наперед, складывая руки в клетчатых рукавах на высокой спинке.
С чего бы начать?
— Ты не помнишь, кто вел Защиту в девяносто пятом году?
— Конечно, помню, — возмущается Колин, и акцент у него прорезается еще сильнее. — Профессор Ньюман, кто ж его не помнит-то? Здоровый такой мужик был, со шрамом на лице. Отставной аврор, по-моему.
— И глаза у него были такие… синие-синие, — неожиданно добавляет Демельза, вновь появляясь на пороге и обнимая Ханну за плечи. Та смотрит в пол. И мне почему-то мерещится в этом взгляде что-то… демонстративное. Могу ее понять. Она ко мне со всей душой, а я… Устал.
— По Ньюману тогда все девчонки сохли, начиная с седьмого курса и заканчивая первым, — продолжает Демельза. — И каждая вторая говорила, что шрамы и седые виски — это чуть ли не эталон мужской красоты, — она смеется, когда Колин в шутку бросает на нее возмущенный взгляд, и вдруг замирает на середине движения, подняв руку и наставив на меня указательный палец, словно пистолет мужа. Тот — Колин, а не пистолет — успевает удивленно поднять широкую светлую бровь, а затем тоже переводит взгляд на меня, поднимает вторую бровь и выдает фразу, которая, пожалуй, идеально характеризует всю мою жизнь:
— Да-а-а, Невилл. Ну ты блядь Невилл!
========== Эпилог ==========
Полгода спустя.
Магическая подсветка развешена по всему двору, мерцает и переливается золотистым в ветвях яблонь с темно-зеленой в сумерках листвой, и этот золотой свет причудливо смешивается с последними лучами тонущего в море красного солнца. Через пару минут за пределами сада станет совсем темно, но пока что… В сплетении света вьющиеся пружинками короткие белокурые волосы слабо отливают в оттенок красного золота, а на щеках будто горит яркий румянец. Каждый раз, при каждой встрече, я смотрю на нее и думаю — вновь превращаясь в мальчишку-пятикурсника, — что такой красивой она еще не была. И сегодняшний не исключение.
Но она, кажется, куда больше увлечена завязавшимся за столом полушутливым спором. Начинает его Колин — впрочем, как и всегда, — но это один из тех редких случаев, когда мы действительно видим его перебравшим.
— Слушай, Зак, я тут что подумал…
— Мне уже страшно, — вставляет Захария, подпирая рукой белокурую голову. Поскольку пьян еще сильнее, а его в таком состоянии всегда клонит в сон.
— Вот смотри, — игнорирует его подкол Колин. — У тебя сын.
— Ну? — вяло соглашается Захария.
— А у меня дочь.
— И?
— К ней Хьюго Уизли лыжи навострил, — заявляет Колин таким тоном, словно речь идет об очередном Темном Лорде, а не о паре детей, которым еще нет и десяти. Все остальные хохочут — в том числе, и я, — а Демельза демонстративно закатывает глаза.
— Мерлин, бедный мальчик просто подарил ей одуванчик, а ты уже раздул из этого проблему века.
— Лучше я раздую ее сейчас, чем через десять лет ко мне заявится его папаша и тоже со словами «Вот смотри, у меня сын, а у тебя дочь»! И не говори мне, что ты хочешь породниться с этой компанией, я в жизни в такую чушь не поверю!
— А ты всё никак не можешь забыть, что они с Поттером не дружили с тобой в школе? — ехидничает Флинн — наше, как любит говорить Колин, неповторимое рыжее чудовище с крышей набекрень. Флинн, впрочем, не обижается, поскольку и сам прекрасно знает обо всех своих проблемах.
— Конечно! — пьяно фыркает Колин. — Я, значит, в Больничное Крыло с виноградом, а мне навстречу василиск. И как ты думаешь, этот козел хоть что-нибудь мне сказал, когда меня наконец расколдовали?
Захария недоуменно морщит лоб и замечает:
— Так василиски и не разговаривают.
— Да иди ты! — рявкает Колин, но Захария пропускает его слова мимо ушей, морщась от громкого разноголосого хохота.
— Нет, Кол, я прекрасно понимаю твои опасения, — отвечает он, когда становится потише. — Но тут нужно всё как следует обдумать. Сам знаешь, у меня чистокровная семья, сама Хельга Хаффлпафф в предках…
— А у моих детей в предках Годрик, — парирует Колин, что с его точки зрения куда весомее родства с Хельгой.
— Чего?!
— По моей линии, — вмешивается Демельза с негромким смешком, и Захария делает виноватое лицо.
— Точно. Ну, тебе можно, ты лапочка.
Демельза чуть поднимает тонкие темные брови, поворачивает голову к мужу и заявляет нарочито обиженным голосом:
— А ты мне никогда не говорил, что я лапочка.
Колин подпирает голову рукой, смотрит на нее несколько секунд и наконец уточняет:
— Ты сейчас серьезно?
И она вновь начинает смеяться.
— Вот видишь, — продолжает Колин, переводя взгляд обратно на Захарию. — Девочка из хорошей семьи, мать у нее чистокровная ведьма с отличной родословной. Да ты посмотри на эту дивную женщину, она ж явилась к нам прямиком из Корнуолла! Я не удивлюсь, если у нее и сам король Артур на пару с Мерлином в число предков затесались!
— Демельза-то из Корнуолла, — соглашается Захария. — А ты откуда?
Спрашивает, конечно же, в шутку, но Колин отпивает виски из квадратного бокала и невозмутимо отвечает:
— Да ты не знаешь, где это.
Джен смеется негромким заливистым смехом, отставляя бокал с вином, и обещает:
— Не переживай, Кол, если Зак откажется, я вашей девочке своего сына подгоню.
— Да? — тянет Колин с сомнением. — И она будет видеть его раз в полгода, потому что он постоянно будет зависать на работе, как ты? Я вот аврор, а и то чаще дома появляюсь.
— Почему раз в полгода?! — в шутку возмущается Джен. — Я всю прошлую неделю дома просидела!
— Да? И что делала?
— Не поверишь. Спала.
— С кем? — ехидно уточняет Флинн.
— Точно не с Невиллом, потому что он с Рождества из Хогвартса не вылезал, — вставляет Захария и тянется к ближайшей бутылке, чтобы плеснуть себе еще виски в опустевший бокал. — Как развелся, так и пошел… проводить время в компании семикурсниц. Они ему, говорят, теперь проходу не дают.
— Да причем здесь…? — возмущаюсь уже я — вот их иногда хлебом не корми, но дай какую-нибудь гадость ввернуть, — а Джен вдруг опускает накрашенные глаза и вновь тянется рукой к бокалу, словно эта шпилька могла всерьез ее смутить.
— Не трогай Невилла, — вмешивается Колин со смешком. — Судя по тому, что он творит, ему лучше вообще из теплиц не выходить. А то найдет еще какой-нибудь неисправный портал, и мы его вообще больше не увидим.