- Я не врал, – резко отозвался он, уверенный в своих словах.
- Ты сказал, что от всего мира тебя отгораживает музыка в наушниках? – я улыбаясь смотрела на асфальт под ногами. – Я согласна, сама слишком редко хожу без наушников. Мне самой мир с музыкой кажется светлее, красивее. Мне казалось, что я другой человек... Ты сказал, что ненавидишь людей... Но музыку-то тоже не зебры сочинили...
====== 10 глава “Точка” ======
POV Камен
“Вокруг меня лишь те, кого я ненавижу. Те, кто меня не знает, не видит, не замечает. Серые лица, чёрная одежда, всё сливается в одну серую слякоть, и уже невозможно выловить из неё что-нибудь, что могло бы пригодиться.
- Нас с Камен ты тоже ненавидишь? – нахмурилась Син.
В ответ молчание.
- Вы тоже люди”.
Это вертелось у меня в голове остаток дня. Хотя, какого там дня, вернулись домой мы поздней ночью. Я устало смотрела на то, как спокойно спит Син, закутавшись в одеяло: она осталась у нас на ночь. Самой мне спать не хотелось...
В квартире тишина, вздрагиваю от каждого шороха. Все из нас чего-то бояться, а я боюсь пустоты. Успокаивало лишь то, что рядом со мной спит Син, что в соседней комнате учится сестра и что Сай занял последнюю. Пока я не одна, мне нечего боятся. Пока я не одна, моё сердце не будет пустовать.
И снова шорох. Мне не спится. В комнате, захламлённой тканью и обрезками, горит тусклая лампа, а я сижу за столом с карандашом в руках, склонившись над листом бумаги. Я тоже умею рисовать, но только карандашами, простыми графитными карандашами. До художника мне ещё далеко. И все же, я не довольна своими рисунками, но все, что я делаю, что бы рисовать лучше – не отрываюсь от бумаги часами. Мне приятен этот шершавый звук скользящего по бумаге грифеля, этот серовато-чёрный цвет карандаша. Нравится вырисовывать линии, наносить тени... Я люблю рисунки, в которые вкладывают душу, мне ничего не стоит определить, где творили просто так, от балды, а где каждый рисунок был наполнен болью, любовью и другими чувствами...
Я знаю многих художников, видела их работы. Даже те, которые были нарисованы техникой раз в пять хуже, чем моя, но имеющие душу и сердце, нравились мне куда больше роскошных, но пустых шедевров. Мне встречались даже такие художники, чьи работы были то пустыми, как пробка, то имели сердце и душу, то снова попадали в небытие... Но Mirror был всегда другим. В каждом рисунке его был смысл. Но грустный. Печальный. Я поняла, почему меня так тянет к нему. Я хочу помочь Mirror, хочу избавить от той боли. Но смогу ли я? Мы даже не знакомы... К тому же, разве счастливый рисунок от Mirror будет похож на все остальные? Будет хватать за душу? Не знаю. Я ничего не знаю о том, кого ни разу не видела, но кого полюбила за его душу...
Наверное, именно поэтому меня так разозлило то, как Сай отозвался о нем?.. Глупый, глупый Сай. А ещё ты скрывал, что всё же любишь рисовать. Я рассказала об этом Син, а она спросила, почему я не подумала, что Mirror это ты... Я думала. И я до сих пор думаю, что это ты, Сай. Ты будешь удивлён, но мне и вправду кажется, что ты – мой любимый Mirror.
А здесь снова пустота, тишина, и, внезапный шорох. Он точно не из комнаты. Мне становится страшно, боюсь потревожить Cин.
Сай-семпай, скажи мне, кто ты на самом деле? Ты ведь другой, не такой, как многие, почему все рисунки твои наполнены такой болью... Или все же это боль Mirror?
Я погасила лампу и тихо вышла из комнаты. Надо согреться, выпить кофе, снова сесть рисовать, я захватила с собой лист бумаги и карандаш.
Вот только, на кухне уже кто-то был. Мерно постукивали ножки стула, видать, на нем кто-то качался. Либо сестра, либо Сай, хотя, я больше склоняюсь к первому варианту. На кухне светло, свистит чайник на плите, и черноволосый спокойно сидит, уставившись в одну точку, и покачивается на стуле, отталкиваясь ногой от пола. Вторую ногу он поставил на сиденье и положил на колено планшет с листом бумаги. Семпай сосредоточенно грыз карандаш, смотря куда-то в окно. Он не заметил меня, кажется.
- Почему не спишь? – вздохнула я, садясь за стол и кладя перед собой лист бумаги. Сай перевёл на меня задумчивый остекленелый взгляд, пару секунд глядел на меня, а потом его вдруг осенило.
- О, прилипалка пришла, чего не спишь?
- Я только что задала тебе тот же вопрос, – недовольно буркнула я.
- Я не слышал.
- Значит, думать меньше надо.
- Значит, говорить громче нужно.
Ну вот, он опять начал меня раздражать. С каждой секундой, проведённой рядом с ним, я перестаю верить в то, что он может оказаться Mirror, но стоит ему оказаться подальше от меня, и мне снова кажется, что он мой любимый художник! Парадокс...
- Раз уж ты здесь, то сделай мне кофе, – безразлично хмыкнул он.
- А сам не можешь?
- Я занят, – он помахал перед моим лицом планшетом. Пришлось встать и выполнить просьбу. Хотя, я ведь тоже была занята!
- О чем ты так сосредоточенно думал? Даже меня не заметил.
- Да, задумался... Тебя-то сложно не заметить, – снова как-то презрительно усмехнулся он. Перед ним на стол со стуком опустилась кружка кофе.
- Как же тебе везёт, что я добрая.
- Да я вообще везучий.
Мы снова замолчали. Только спустя секунд десять я заметила, что нагло пялюсь на семпая. Вернее, я просто его рассматривала. Я так делаю со вчерашнего дня, пытаясь понять: ошибаюсь или нет.
- Как тебе удаётся постоянно оставаться таким спокойным?
- Долгие годы практики. Ты меня нервируешь. Прекрати пялится.
- Тебе жалко, что ли? – я взяла в руки кружку кофе и улыбнулась, задумавшись. – Ты не знаешь что нарисовать? И я не знаю...
- Ты тоже рисуешь? – на меня взглянули ледяные синие глаза, но я постаралась не обращать внимания.
- Да, но гораздо хуже, чем многие, хотя я стараюсь. Всегда хочется нарисовать что-то красивое, что-то стоящее. А когда беру карандаш в руку, не могу ничего придумать, – я склонилась над листком, ставя грифель в одну точку. – Касаюсь бумаги, провожу линии, рисую лица, людей, может животных... Но ничего такого, что бы нравилось мне так сильно, как творчество Mirror. Иногда мне даже кажется, что рука через мгновение рассыпется пеплом, что я должна успеть что-нибудь изобразить, но не успеваю, мысль ускользает и умирает где-то на задворках моего сознания. И я даже не знаю, что и откуда рисовать.
- Глупая ты, прилипалка, – произнёс он всё тем же безразличным тоном, а на моем листке появилась карандашная точка. – Теперь у тебя есть точка. Ты можешь что-нибудь рисовать. Главное начать.
На кухне светло, тепло, кофе греет руки. А за окном темно и холодно. За окном ещё спокойнее... Там звезды, там луна, там тишина и даже фонари не светят. Тут уютно. Я осталась на кухне одна, рисуя от точки очередную бессмыслицу, выпивая кружку кофе и будто засыпая в самой себе.
End of POV
Сай вошёл в комнату, включил свет и опустился на пол с бумагой в руках.
- Тебе хватило одной точки? – усмехнулся он. – А вот мне эта точка уже давно не помогает... И не поможет, наверное. – Он взглянул на лист, обвёл комнату взглядом. – Рука рассыпается пеплом прежде, чем ты сможешь что-то нарисовать? Интересно... – И пальцы сильнее сжали карандаш.
====== 11 глава “Мысли” ======
Зевая и потягиваясь, Сай вошёл на кухню. Нако ушла в ВУЗ, Син ещё спала, а он встал первым, умудрившись выспаться за четыре часа сна. Сначала, черноволосый не заметил внезапную перемену в интерьере, лишь только после того, как он поставил чайник на плиту и оглянулся, то смог с удивлением в душе, но с по-прежнему каменным лицом, созерцать подобную картину:
Сидя на табурете, сложив руки на столе и положив на них голову, на кухне спокойно спала Камен. Волосы лежали на столе и руках, косичка, заплетённая из длинного нижнего каскада волос, лежала на спине, девушка всё так же была одета в пижамку со слониками. Ноги были босы, к тому же одну она успешно подмяла под себя, а вторая едва касалась ледяного пола. Под руками лежал лист, и рядом карандаш с изрисованным грифелем. Ками настолько сосредоточилась на работе, что забыла допить кофе, который теперь остывшей темной жидкостью крутился в кружке.
- Прилипала, изволила спать в подобном месте? – усмехнулся парень, подходя к ней. Он с интересом выудил из-под её рук бумагу. От точки, поставленной им ровно посредине листа, теперь в разные стороны вились цветы, в них сидела девушка. Она смотрела грустными глазами на Сая и плакала. Ярко и красиво, но печально.