Мое отражение повторяло мои движения, и я от радости прижала ладонь к холодному стеклу. Мари-в-Зеркале сделала то же самое, а потом улыбнулась, отведя взгляд чуть за мое плечо. В зеркале вдруг появился Лёшка, бледный, с тёмными тенями под глазами, печальный, почти хмурый. Властно обнял мое отражение, привлекая к себе и утыкаясь носом в макушку. Я отступила на шаг назад, понимая, что по эту сторону остаюсь одна, а Мари-в-Зеркале спрятала лицо в Лёшкину рубашку, заставив меня испытать приступ печали и нежности. Парень обнимал меня в зеркале, смотря в глаза мне по эту сторону. Потом он сделал страшное - схватил мое отражение за шею, оттаскивая от себя и поднимая в воздух. Я по ту сторону дёргалась и пыталась вырваться - безрезультатно, мужские пальцы крепко держали меня за горло. Я по эту сторону невольно сделала глубокий вдох, протягивая пальцы к шее, но смотрела, как зачарованная, не в силах отвести взгляд от своей второй смерти в зеркале.
Он меня не задушил. Он протянул вторую руку к моей груди и вонзил внезапно отросшие, похожие на причудливо застывший лед когти в мое тело - с той стороны, где у моего отражения должно было находиться сердце.
Я упала на колени, дёрнулась, словно от боли, и сжалась в комочек на полу, чувствуя, как из меня исчезает недавнее ощущение нежности и тепла. В солнечном сплетении возникла черная дыра, холодная и страшная, затягивающая в себя все самое хорошее, что я когда-либо чувствовала. Взвыв от отчаяния, я подняла зарёванное лицо на зеркало.
По ту сторону, скрестив ноги, сидел желтоглазый маг и смотрел на меня с укором. Постучал по стеклу и показал пальцем куда-то вглубь комнаты.
Я поняла намёк и проснулась.
Заорала, увидев, как с потолка по призрачной паутине на кровать спустился огромный призрачный паук. Паук испугался и убежал. Я смахнула остатки сна и щёлкнула пальцами. Свет не включился. Мне пришлось вспомнить, что кроме жеста нужно усилие воли - и один из магических светильников тускло загорелся.
Я достала из ящика флакон со своим снотворным и сделала глоток.
Удивительно мерзкая штука, скажу я вам.
Но в ту ночь мне уже ничего не снилось.
Smoke & Mirrors - III
Глава первая: Дым и зеркала
Часть третья, в которой всё становится страньше и страньше, а девица понимает, что в зеркалах можно увидеть нечто пострашнее монстров
Это зеркало не льстит, оно говорит правду, и тот, кто смотрится в него, меняется.
Сабин Мельшиор Бонне, "История зеркала"
С утра Мари была угрюма и молчалива.
- Как спалось? - попытался расшевелить ее Ренар.
Девушка посмотрела на него, красноречиво изогнув одну бровь, мол, сам не видишь, что ли?
- Отвратительно, - честно призналась она, поправляя темно-красный шарф и с ужасом косясь на лошадей. - Сразу предупреждаю: я на этих тварей залезала только в детстве, это было давно, неправда и недолго.
Ей было страшно и неуютно. Это сквозило в мелких нервозных движениях, в том, как она сутулилась, как смотрела вокруг и поправляла одежду. Ренар обратил внимание, что рядом с тонкой, изящной Лин, грациозно сидящей в дамском седле, понурая инка сжималась, словно пытаясь спрятаться и исчезнуть. В отличие от предыдущих девиц, эта смотрела на полуэльфку не с завистью или неприязнью, а с какой-то смесью тоски, страха и восхищения.
Надо бы ей намекнуть, что Лин, во-первых, не человек, а во-вторых - намеренно создает вокруг себя ауру обаяния, поэтому сравнивать себя с ней - последнее дело. Хотя с точки зрения Ренара Мари была откровенно... никак. Когда она слегка расслаблялась и начинала общаться, то в ней чувствовалась своеобразная харизма, но рассматривать её как девушку и предмет ухаживаний не хотелось вообще. Впечатление портила не только бесформенная и темная инковская одежда, но и эта внутренняя зажатость. Может быть, со временем пройдет, сейчас-то ей со всех сторон неуютно и паршиво.
Хотя личико симпатичное.
Минут через десять Мари слегка отошла, прекратила в ужасе смотреть на свою лошадь и тихо ругаться под нос, начала оглядываться по сторонам и отвечать на вопросы Лин более развернуто, чем "угу" и "неа". Потом они выехали на одну из открытых площадок, с которых открывался прекрасный вид на Айренхольнский горный хребет, и хмурое личико обрело одухотворенность. Мари смотрела на уходящие ввысь седые вершины, на сползающие вниз ледники, на заснеженный лес, укутавший склоны, с детским восторгом и восхищением. День был солнечным, но кое-где около скалистых пиков проплывали легкие облачка. Ледники сверкали.
- Впервые в горах? - спросил Ренар.
- Нет, - ответила инка. - Была пару раз... в своем мире. Но мало и не так близко, - она минуту помолчала, оглядываясь. Вроде бы хотела что-то сказать, но не решилась.
Дальше все пошло веселее. Мари окончательно пришла в себя, начала шутить и более смело оглядывалась по сторонам. Казалось, её страхи испарились. Ренар, не прекращающий наблюдать за ней, наконец, понял разницу. В отличие от тех трёх, которые приходили из другого мира до неё, эта Избранная была не уверенной в себе молодой женщиной, а угловатым подростком, и если бы она вчера сама не сказала, сколько ей лет, Ренар сейчас уверенно не дал бы ей больше семнадцати.
Йарну, ближайший к Замку городок, спрятавшийся в долине горной реки, инка тоже восприняла с восхищением. Её не смущали ни скромная одежда жителей, ни запахи, ни подчас грубые звуки местной жизни. В памяти Ренара всплыла Александра, их вторая, холодная и высокомерная блондинка, отличавшаяся вспыльчивостью и обидной прямолинейностью, которые неимоверно раздражали. Это высокомерие исчезло только после дурной шутки Кондора, который во время приема у какого-то графа разозлился настолько, что с леди красиво слетел корсаж. Леди сообразила, что зарвалась, и потом ещё долго ходила по струнке, нервно посматривая в сторону господина мага.
Около лавок с готовой одеждой Ренар помог девушкам спешиться, отметив для себя, что инка уже не шарахается от него, шутит сама над собой и вообще заметно оттаяла.
Мари с интересом рассматривала все вокруг: дома, людей, животных, лавочников, торговок орехами и прочей снедью, бегающих по улицам детей, деревянные украшения на окнах, товары в лавке. Она на минуту остановилась перед висящими над прилавком кожаными женскими штанами, посмотрела на них с какой-то странной улыбкой и хихикнула.
- Что, нравятся? - подмигнул ей Ренар.
Мари прикрыла ладонью лоб и всё ещё улыбаясь покачала головой:
- Да нет, просто вспомнилось кое-что.
- Да не стесняйся, хорошие же штаны! - продолжил уговаривать он. Девушка выставила перед ним открытую ладонь, призывая помолчать, и беззвучно засмеялась над чем-то своим. - Ну или хотя бы расскажи, что в них такого смешного.
- Очень тонкая инсайдерская шутка, - ответила Мари серьезно. - Долго рассказывать.
- Что такое инсайдерская шутка? - не понял Ренар. Девушка внимательно посмотрела на него и задумалась. Ответить не успела - Лин схватила её за руку и утянула куда-то, велев этому рыжему заразе подождать снаружи, а то кое-кто тут сильно смущается. Кое-кто действительно смутился, но за эльфийкой покорно пошёл.
Ренар успел умять кулек орехов и теперь с задумчивым видом смотрел то на крыши, за которыми просматривалось небо и горы, то на проходящих мимо девиц. Девицы хорошо замечали его интерес, хихикали и делали вид, что гость из таинственного зачарованного Замка намного скучнее, чем их девичьи секреты. Это не мешало им проявлять удивительную гибкость, незаметно косясь в его сторону.