— И… и что же он сказал?
— Он сказал… Держись за что-нибудь, отец! Он сказал: «Ха! Горячая девушка! Такой мне она нравится еще больше». Двое слуг помогли ему встать на ноги. Больше он не пытался дышать мне в лицо.
Хинрик согнулся в кресле, наклонившись вперед, и уставился на Артемизию.
— Ты ведь выйдешь за него? Не стоит относиться к этому слишком серьезно. Почему бы ради политической выгоды…
— Что значит «несерьезно», отец? Скрестить пальцы левой руки, подписывая брачный контракт?
Хинрик выглядел смущенным.
— Конечно, нет. Что это даст? Скрещенные пальцы не отразятся на законности брачного контракта… Ну, Арта, я удивлен твоей непонятливостью.
— Тогда что ты имеешь в виду? — вздохнула Артемизия.
— Что я имею в виду? Ты меня совсем запутала. Я не могу заниматься делом, когда ты со мной споришь… О чем это я говорил?
— О моем замужестве. Вспомнил?
— Ах да. Я говорил, что ты не должна относиться к этому слишком серьезно.
— Значит, я могу завести любовника?
Хинрик фыркнул, потом нахмурился:
— Арта, мы с матерью воспитывали тебя скромной, сдержанной девушкой. Как ты можешь говорить такие вещи? Стыдно!
— Но разве ты не это имел в виду?
— Я могу так говорить! Я мужчина и взрослый человек. Но девушкам негоже такое повторять.
— Пусть так. Однако, если меня принуждают выйти замуж по политическим мотивам, я, вероятно, все-таки заведу любовника. Всему есть предел. — Она уперлась кулаками в бедра, пелерина скользнула вниз, обнажив загорелые плечи и округлые руки. — Но что мне делать, когда я останусь с ним наедине? Он же будет моим мужем, а мне противно даже думать об этом!
— Он стар, дорогая. Жизнь с ним будет недолгой.
— И на том спасибо, хотя как знать? Пять минут назад ты говорил, что у него молодая кровь. Помнишь?
Хинрик беспомощно развел руками:
— Арта, он тиранит, и весьма влиятельный. Он пользуется доверием при дворе Хана.
— Возможно, Хану нравится его запах. Наверное, он и сам вонючка.
Рот Хинрика от ужаса округлился в виде буквы «О». Он невольно оглянулся, потом хрипло сказал:
— Никогда не повторяй этого.
— Буду, если почувствую, что он воняет. У него было уже три жены. Я имею в виду не Хана, а своего жениха, — предупредила Артемизия возражения отца.
— Но они мертвы, — сказал отец. — Арта, их уже нет в живых. Не думай об этом. Неужели ты считаешь, что я выдам свою дочь за многоженца? Мы попросили его показать документы. Он женился последовательно, а не одновременно, и теперь они мертвы, совершенно мертвы, все три.
— Неудивительно.
— Нет, я этого не вынесу. — Хинрик сделал последнее усилие: — Арта, приходится платить за право быть членом семьи Хинриадов и дочерью Правителя.
— Я никого не просила об этом.
— Но тут уж ничего не поделаешь. Вся история Галактики, Арта, показывает, что государственные интересы, безопасность планет и их народов требуют… э-э…
— Чтобы бедная девушка продавала себя?
— О, какая вульгарщина! Когда-нибудь, вот увидишь, когда-нибудь ты выдашь что-то вроде этого при всем народе.
— Однако по сути я совершенно права. И я скорее умру, чем пойду на это.
Правитель вскочил и протянул к Артемизии руки. Губы его дрожали, но он не говорил ни слова. Она в слезах подбежала к нему и отчаянно обняла.
— Я не могу, папа, не заставляй меня! Он неуклюже погладил ее по спине.
— Но если ты не согласишься, подумай, что может произойти. Тираниты будут недовольны. Они сместят меня, посадят в тюрьму, может быть, даже каз… — Он поперхнулся и сглотнул остаток слова. — Настали тяжелые времена, Арта. Ранчера Вайдемоса приговорили на прошлой неделе. Я думаю, он уже казнен. Ты помнишь его, Арта? Он был у нас при дворе полгода назад. Высокий человек с круглой головой и глубоко посаженными глазами. Вначале ты его даже испугалась.
— Помню.
— Да, скорее всего, он мертв. Кто знает, может быть, следующая очередь за мной? Твой бедный, беззащитный старенький папа… Плохие времена! Ранчер был у нас при дворе, а это очень подозрительно.
Она отодвинулась от него:
— Почему подозрительно? Ты ведь не был связан с ним?
— Я? Конечно, нет. Но если мы открыто оскорбим Хана Тиранитского отказом его фавориту, они могут подумать что угодно…
Речь Хинрика была прервана гудением сигнала связи. Он беспокойно заерзал.
— Я поговорю из своей комнаты, а ты отдыхай. Поспав, ты почувствуешь себя лучше. Сама увидишь. Сейчас ты немного взвинчена.
Артемизия посмотрела ему вслед и нахмурилась. Лицо ее стало напряженно-задумчивым, и в течение минуты только легкое, в такт дыханию, волнение груди выдавало ее смятение.
В дверях послышались шаги. Она обернулась:
— Что?
Вопрос прозвучал тревожнее, чем ей хотелось.
У Хинрика было желтое от страха лицо.
— Вызывал майор Андрос.
— Из внешней полиции?
Хинрик кивнул.
— Но это не значит… — Артемизия замолчала, не в силах облечь ужасное подозрение в слова и ожидая разъяснений.
— Какой-то молодой человек просит аудиенции. Я его не знаю. Зачем он появился здесь? Он с Земли…
Хинрик тяжело дышал и говорил запинаясь, словно голова у него шла кругом и он не поспевал за ее вращением.
Девушка подбежала к нему и схватила за локоть:
— Садись, отец! Расскажи толком, что случилось. Она встряхнула его, и Хинрик понемногу пришел в себя.
— Не знаю точно, — прошептал он. — Молодому человеку известны подробности заговора с целью покушения на мою жизнь. Они велели мне выслушать его. — Он глупо улыбнулся. — Меня любит народ. Никто не захочет убивать меня. Зачем? Зачем?
Он испуганно смотрел на нее и вроде слегка успокоился, когда она сказала:
— Конечно, никто не захочет убивать тебя, отец.
— А вдруг это они? — снова затрясся Хинрик.
— Кто «они»?
Он перешел на шепот:
— Тираниты. Ранчер Вайдемоса был здесь вчера, и они убили его. А теперь они подослали кого-то убить меня.
Артемизия сжала его плечо с такой силой, что он вздрогнул от боли.
— Отец, сиди спокойно. Ни слова! Только слушай меня. Никто не хочет убивать тебя. Ты меня слышишь? Никто. Ранчер был здесь не вчера, а полгода назад. Полгода! Вспомнил?
— Так давно? — прошептал Правитель. — Да, да, ты права!
— Оставайся здесь и отдыхай. Ты переутомился. Я сама поговорю с этим молодым человеком и приведу его к тебе, если это будет безопасно.
— Ты, Арта? Ты? Да, он не причинит вреда женщине. Он не посмеет…
Она наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Будь осторожнее, — пробормотал он и устало закрыл глаза.
Глава 6
Тот, кто носит корону
Байрон Фаррил с беспокойством ждал в одном из внешних зданий дворцового комплекса. Впервые в жизни испытывал он унизительное ощущение провинциала.
Замок Вайдемоса, где он вырос, всегда казался ему прекрасным. И теперь память воскресила все его варварское великолепие. Резные линии филигранной работы, причудливо изогнутые башенки, разукрашенные декоративные окна. Он поморщился при этом воспоминании.
Здесь все было по-другому.
Родийский Дворец не был похож на кичливую глыбу, воздвигнутую тщеславными лордами коровьего королевства; не было в нем, однако, и наивной изнеженности, свойственной дряхлым и умирающим культурам. Это было каменное воплощение династии Хинриадов.
Строения спокойно и твердо стояли на земле. Строгие вертикальные линии устремлялись ввысь, нигде не переходя при этом в острые нервные шпили. В них была прямота и открытость, которая странным образом производила поистине одухотворенный эффект. Здания были сдержанны, самоуверенны и горделивы.