Выбрать главу

Бейли взглянул на часы, с трудом различив циферблат. Он опаздывал уже на час с четвертью. При мысли о том, что Р. Дэниел выиграл первый раунд, в то время как сам он оказался беспомощным статистом, у него пересохло в горле.

Он подумал о Винсе Барретте, юноше, которого заменил Р. Сэмми. И о себе, Элайдже Бейли, которого мог заменить Р. Дэниел. Его отца, по крайней мере, вышвырнули с работы из-за аварии, причинившей большой ущерб, погубившей множество людей. Может быть, он действительно был виноват. Бейли не знал точно. Что если отца отстранили от занимаемой должности, чтобы освободить место для физика-робота? Лишь из-за этого, без всякой другой причины. И он ничего не мог поделать…

— Ладно, идемте, — резко сказал Бейли. — Я должен привести вас к себе.

— Понимаете, нельзя проводить какие бы то ни было различия, основываясь на менее весомых критериях, чем факт обладания разу…

— Все. Хватит об этом. Нас ждет Джесси, — повысил голос Бейли. Он направлялся к ближайшей внутри-секторной переговорной трубке. — Мне лучше позвонить ей, предупредить, что мы поднимаемся.

— Джесси?

— Да, моей жене.

«О Боже, в хорошем же настроении я собираюсь предстать перед Джесси», — подумал Бейли.

Глава 4

Знакомство с семьей сыщика

Сначала Лайдж Бейли обратил внимание на Джесси только из-за ее имени. Он познакомился с ней на рождественском вечере, устроенном их сектором, возле чаши с пуншем. Он только что закончил учебу, только что получил назначение на работу в городскую администрацию, только что переехал в этот сектор. Жил он в одном из холостяцких отсеков общей комнаты 122-А. Довольно неплохом для холостяка.

Она разливала пунш.

— Я Джесси. Джесси Наводны. Я вас раньше не встречала.

— Бейли, — отозвался он. — Элайдж Бейли. Можно просто Лайдж. Я недавно приехал в этот сектор.

Он взял свой бокал пунша и невольно улыбнулся. Ее жизнерадостность и приветливость пришлись ему по душе, и он остался с ней рядом. Бейли был новичком, а новички на таких вечерах всегда чувствуют себя одиноко среди незнакомых людей, стоящих вокруг обособленными группками. Он надеялся, что сумеет преодолеть свою скованность позже, когда чаша с пуншем опустеет. А пока он задумчиво потягивал свой пунш и наблюдал, как народ веселился.

— Я помогала готовить пунш, — прервал его мысли голос девушки. — Могу гарантировать его качество. Хотите еще?

Бейли увидел, что его маленький бокал пуст. Он улыбнулся и сказал:

— Да.

Овальное лицо девушки можно было бы назвать красивым, если б не крупноватый нос. Светло-каштановые волосы множеством колечек спадали ей на лоб. На ней было скромное платьице. И выглядела она довольно-таки мило…

Следующую порцию пунша они уже пили вместе, и ему стало лучше.

— Джесси… — произнес Бейли, смакуя каждый звук ее имени. Красиво звучит. — Вы не против, если я буду вас так называть?

— Конечно, нет. Если хотите. А вы знаете, от какого имени оно образуется?

— Джессика?

— Ни за что не догадаетесь.

— Больше ничего не приходит на ум.

Она засмеялась и игриво сказала:

— Мое полное имя — Джезебел.

Вот тогда-то в нем и вспыхнул интерес к ней. Он опустил свой бокал и недоверчиво воскликнул:

— Не может быть!

— Честное слово. Я не шучу. Это мое настоящее имя. Джезебел. Оно стоит во всех моих документах. Моим родителям нравилось, как оно звучит.

Она прямо-таки гордилась своим именем, хотя во всем мире трудно было найти менее подходящую Джезебел.

— Я уже сказал, что мое полное имя Элайдж, — многозначительно произнес Бейли. — Наверняка вам известна одна библейская история.

Его слова не произвели на нее никакого впечатления.

— Элайдж был злейшим врагом Джезебел, — пояснил он.

— Серьезно?

— Ну конечно же. Только в Библии Элайдж — это Илия, а Джезебел — Иезавель.

— Да? А я не знала. Слушайте, как это забавно! Надеюсь, это не значит, что вы должны стать моим врагом в реальной жизни.

Об этом не могло быть и речи с самого начала. Сперва именно благодаря совпадению имен она стала для него больше чем просто приятной девушкой, разливающей пунш. А затем он обнаружил, что она и веселая, и отзывчивая и, в конце концов, даже хорошенькая. Особенно ему нравился ее оптимизм. Его скептический взгляд на жизнь нуждался в противоядии.

А Джесси, по-видимому, вовсе не смущало мрачное выражение его вытянутого лица.

— О Господи, — говорила она, — ну и что с того, если у тебя действительно вечно кислая физиономия? Я знаю, что ты в душе совсем другой, и вообще мне кажется, что, если бы у тебя всегда рот был до ушей, как у меня, мы просто лопнули бы, сойдясь вместе. Оставайся таким, какой ты есть, и не давай мне витать в облаках.