— Подходишь, не подходишь, какая разница? — Селдон сделал несколько шагов по комнате, остановился и спросил: — Дорс, тебя когда-нибудь целовали?
— Конечно, Гэри, в этом нет ничего особенного. Я живу нормальной жизнью.
— Нет, нет, я не про это! Скажи, ты когда-нибудь по-настоящему целовалась с мужчиной? Страстно, понимаешь?
— Да, Гэри, целовалась.
— Тебе было приятно?
Дорс растерялась.
— Когда я так… так целовалась, мне было более приятно, чем если бы я огорчила молодого человека, который мне нравился, чья дружба много значила для меня. — Тут Дорс покраснела и отвернулась. — Прошу тебя, Гэри, не нужно. Мне трудно это объяснить.
Но Гэри не унимался.
— Значит, ты неправильно целовалась. Для того, чтобы не обидеть этого человека.
— Наверное, все так делают, в каком-то смысле.
Селдон подумал над ее словами и неожиданно спросил:
— А ты никогда не просила, чтобы тебя поцеловали?
Дорс нахмурилась, вспоминая, и ответила:
— Нет.
— И никогда не была в постели с мужчиной? — спросил он тихо, с отчаянием в голосе.
— Почему? Была. Я же тебе сказала, это естественно. Так же, как поцелуи.
Гэри крепко схватил ее за плечи, словно собрался встряхнуть.
— Но чувствовала ли ты когда-нибудь желание, потребность в такой близости с одним, определенным человеком? Дорс, ты когда-нибудь любила?
Дорс медленно подняла голову и грустно посмотрела на Селдона.
— Мне очень жаль, Гэри, но нет.
Селдон отпустил ее. Руки его беспомощно упали. А она нежно взяла его за руку и сказала:
— Сам видишь, Гэри. Я не то, что тебе нужно.
Селдон потупился и уставился в пол. Он изо всех сил пытался мыслить разумно, но вскоре сдался. Он хотел того, чего хотел — вопреки разуму.
Он взглянул на женщину.
— Дорс, милая, даже пусть так, мне все равно.
Он обнял ее и медленно, осторожно прижал к себе.
Она не отстранилась, и он поцеловал ее — тихо, нежно, а потом страстно, и она вдруг прижалась к нему крепче прежнего.
Когда он наконец оторвался от ее губ, она, радостно улыбаясь, посмотрела ему в глаза и прошептала:
— Поцелуй меня еще, Гэри… Пожалуйста.
