Когда он закончил, Амадейро ошеломленно спросил:
— Прекращены все радиопередачи?
— Все, шеф. Видимо, они умерли или уехали. Ни одна обитаемая планета не может не испускать хоть какого-то электромагнитного излучения при нашем уровне…
Амадейро жестом приказал ему замолчать. Василия говорила — не очень уверенно, правда, — что соляриане готовятся покинуть планету. Это было бессмысленное предположение. Все четыре загадки были в той или иной степени бессмысленными. Он тогда сказал, что подумает об этом, и, конечно, не подумал. Теперь, по-видимому, ясно, что он совершил ошибку.
Рассказ Василии выглядел абсурдным, таким же абсурдным это казалось и сейчас.
Амадейро задал тот же вопрос, что и тогда, хотя и не рассчитывал получить ответ. Да и откуда взяться ответу?
— Куда они могли деваться, Мэлун?
— Об этом не говорится ни слова, шеф.
— Ладно. А когда они ушли?
— Об этом тоже ни слова. Мы получили известие сегодня утром. Беда в том, что интенсивность излучения на Солярии и так была низка. Население очень разбросано, а роботы хорошо экранированы. Интенсивность там ниже, чем в других Внешних мирах, и на два порядка ниже, чем у нас.
— Значит, однажды кто-то обратил внимание, что малая интенсивность упала до нуля, но никто не заметил, когда это случилось. Кто обнаружил?
— Нексонианский корабль, шеф.
— Каким образом?
— Корабль вынужденно оказался на орбите Солярии — непредвиденный ремонт. По гиперволне он просил разрешения, но ответа не получил. Им ничего не оставалось, как остаться на орбите и делать ремонт. За это время их никто не побеспокоил. Наконец с помощью приборов они обнаружили, что не получали не только ответа, но и вообще никаких сигналов. Когда точно прекратилось излучение, они сказать не могут. Последняя запись сообщения с Солярии была сделана больше двух месяцев назад.
— А другие три ее загадки? — пробормотал Амадейро.
— Простите, шеф?
— Ничего-ничего. — Амадейро нахмурился и погрузился в размышления.
Глава 13
Робот-телепат
51
Мандамус ничего не знал о событиях на Солярии, когда через несколько месяцев вернулся из продолжительного третьего путешествия на Землю.
В первое путешествие, шесть лет назад, его послал Амадейро, с некоторыми затруднениями добившись его назначения на пост уполномоченного эмиссара Авроры. Нужно было договориться о некоторых мелочах, связанных с переходом торговыми кораблями границы космонитской территории.
Он с честью вытерпел церемониальные и бюрократические мероприятия и очень быстро понял, что свобода передвижения такого эмиссара, как он, весьма ограничена. Но все это не важно, потому что он узнал то, что хотел узнать.
Он вернулся с новостями.
— Я сомневаюсь, доктор Амадейро, что там возникнут какие-нибудь проблемы. Земное правительство не имеет никакой возможности контролировать въезд и выезд. Каждый год Землю посещают миллионы поселенцев с десятков планет, и каждый год эти миллионы гостей разъезжаются по домам. Похоже, каждый поселенец считает свою жизнь неполной, если периодически не дышит воздухом Земли и не бывает в ее перенаселенных подземельях. Я думаю, это поиски корней. Они вроде и не замечают, что жизнь на Земле просто кошмарна.
— Я это знаю, Мандамус, — устало ответил Амадейро.
— Только умозрительно, сэр. Вы не можете по-настоящему понять, пока сами не увидите. Один раз побывав там, вы обнаружили бы, что ваше «знание» и реальность, как день и ночь. Поэтому никто не должен был хотеть вернуться…
— Ваши предки наверняка не хотели возвращаться, когда оставили планету.
— Наверное, — согласился Мандамус. — Но в те времена межзвездный перелет был не таким легким, как сейчас. Он длился много месяцев, а прыжок был хитрой штукой. Теперь же время перелета — несколько дней, а прыжок — самое обычное дело. Если бы во времена наших предков вернуться на Землю было так же легко, как сейчас, я думаю, мы вряд ли отделились бы.
— Давайте без философии, Мандамус. Ближе к делу.
— Да, конечно. Кроме бесчисленных потоков поселенцев, которые шастают туда-сюда, каждый год миллионы землян эмигрируют в Поселенческие миры. Некоторые почти сразу же возвращаются, не сумев адаптироваться, другие привыкают, но очень часто приезжают в гости на Землю. Нет никакой возможности следить за этими приездами и отъездами, да Земля и не пытается. Такие попытки могут нарушить движение потока, а Земля прекрасно понимает, что каждый пассажир везет монету. Туристский бизнес, если можно так выразиться, является самой прибыльной отраслью Земли.
— Я полагаю, вы хотите сказать, что мы без труда сможем внедрить на Землю гуманоидных роботов?
— Без всякого труда. Теперь, когда они правильно запрограммированы, мы можем послать на Землю несколько групп с фальшивыми документами. Мы ничего не можем сделать с их уважением к людям, но это не выдаст их: его примут за обычное уважение поселенцев к планете предков. Но боюсь, нам не удастся высадить их в космопорту какого-нибудь города. Обширные пространства между городами практически безлюдны, если не считать примитивных рабочих роботов, и приземлившийся там корабль не будет замечен или во всяком случае не привлечет внимания.
— Я думаю, это слишком рискованно, — сказал Амадейро.
51а
Две группы человекоподобных роботов были посланы на Землю и смешались с жителями городов, но никак не могли найти способ выбраться в пустынные области между городами, чтобы общаться с Авророй по защищенному гиперлучу.
Мандамус все хорошенько обдумал и после долгих колебаний сказал:
— Я снова поеду туда, сэр. Я не уверен, что они найдут правильное место.
— А вы сами-то знаете правильное место? — саркастически спросил Амадейро.
— Я тщательно копался в древней истории Земли, сэр, и знаю, что найду его.
— Я не думаю, что мне удастся убедить Совет послать вас на военном корабле.
— А я и не хотел этого. Это хуже, чем просто бесполезно. Мне нужно одноместное судно с достаточным запасом энергии, чтобы хватило на оба конца.
Вот так Мандамус нанес второй визит на Землю и высадился неподалеку от одного из малых городов. С облегчением и удовлетворением он обнаружил нескольких роботов в нужном месте и провел некоторое время с ними, наблюдая за их работой, сделал несколько распоряжений и кое-что улучшил в их программе.
Затем под нелюбопытными взглядами нескольких примитивных роботов земного производства Мандамус пошел к городу.
Это был рассчитанный риск, и Мандамус, отнюдь не герой, чувствовал неприятное сердцебиение. Но все прошло хорошо.
Стражник у ворот был слегка удивлен, когда появился человек, по всем признакам проведший долгое время на открытом пространстве.
Мандамус предъявил документы поселенца, и стражник только пожал плечами. Поселенцы ничего не имели против открытого пространства, и даже предпринимали небольшие экскурсии на поверхность, в поля и леса, лежавшие вокруг Города. Поэтому стражник бегло посмотрел на бумаги, а больше их никто не спрашивал.
Внеземной акцент Мандамуса — он старался, чтобы акцент как можно меньше походил на аврорианский — принимался без обсуждения, и никому не приходило в голову, что Мандамус — космонит. Да и прийти не могло. Прошло уже двести лет с тех пор, как космониты имели на Земле постоянный аванпост. Официальных космонитских эмиссаров было мало, а в последнее время стало еще меньше, и земляне из провинции, видимо, даже забыли о существовании космонитов.
Правда, Мандамус немного опасался, что тонкие прозрачные перчатки и носовые фильтры, которые он все время носил, могут обратить на себя внимание, но этого не случилось. Никто не запрещал ему путешествовать из города в город. Он был человеком состоятельным, а деньги многое значили на Земле — как, впрочем, и во Внешних мирах.