— Смейтесь-смейтесь, но по мне так и пошли МУ-Рашки, когда я это выпевала!
— Тебя что, Дьявол за коленку схватил?
— И вовсе НЕ за коленку, Нелли!
— Ой-ой, какая ты гадкая!
— Ну, что же вы, милочки! Давайте будем посерьезней.
— А у Сатаны разве нет чувства юмора, Реджина?
— Попробуй на нем приличный анекдот, Гули. Все, пошли дальше. Угадай, твоя очередь. Молитва.
Угадай прочла молитву по-латыни:
— Что за прелесть. Никогда не знала, что латынь звучит так красиво. Поздравляю, душечка.
— Спасибо, Реджина. Хотелось бы только, чтобы в этом был какой-то смысл.
— Я уверена, что он есть — для Дьявола. Ну, кто следующий? Мери Наобум с Договором?
— Нет, Реджина, моя очередь. Заклятье.
— Ах, конечно, Откатай. Ну, снова за английский, а там и до французского доберемся. Готова?
— Хочу и могу. Отойдите все. Когда я заклинаю, во мне просыпается настоящий демон.
— Вот и великолепно, От, только не сближайся чересчур с Сатаной. На него не очень-то можно положиться.
— Ты или над ней подтруниваешь, Реджина, или ты в аду еще не освоилась.
— И почему же, Нелли, душечка, ты так решила?
— Я знаю, что когда Дьявол является ведьмам, то на него прямо-таки ажиотажный спрос. У него причиндалы как у распаленного слона.
— Надеюсь, что ты познакомишься с этим поближе, Нелли. Хорошо, От, призови распаленного слона к распаленной Нелл Гвин.
Откатай прочла Заклятье:
— Просто сенсация, От. На тебя можно продавать билеты. Так, теперь Договор. Мери, душечка, ты упражнялась в средневековом французском?
— Изо всех сил, Реджина, но это просто сволочность какая-то.
— А я тебе предлагала махнуться, Мери. Моя роль на твою. Все честно. Почему ты отказалась?
— Да ладно тебе, Ента, тоже мне по-честному! Французский на древнееврейский! Нет уж, я почти все смогла получить у специалистов по истории.
— Ага. «В каждой судьбе есть история», Шекспир. «Генрих IV». И что же, помилуй, тебе сказали мудрецы?
— Да они все больше мямлили, Сара. Никто не знает точно, как в те времена говорили.
— Мери, а средневековье — это когда? Тогда же, когда и Карл Второй?
— Не знаю, Нелли. Кажется, ближе к временам Наполеона или Жанны д'Арк. Правда, я их всегда путаю.
— Как ты можешь!
— Они же оба были полководцами.
— Ну и ну! Хотя в этом что-то есть, особенно для нее.
— Ну вот, Реджина, если вам покажется страшно-смешно или страшно-занятно, то учтите, что я тут ни при чем.
— Хорошо, Мери, учтем. Давай. Мери Наобум прочла Договор:
— Чудненько! Ну просто чудненько, Мери. Сама Жанна д'Арк не управилась бы лучше.
— И Наполеон тоже.
— И даже главнокомандующий Армией Оледенения.
— Ну, его-то трудно переплюнуть.
— Почему это?
— А потому! Это не он, а она.
— Дамы, дамы! Давайте займемся делом всерьез, а то нам никогда не вызвать Дьявола. Теперь ты, Нелли. За тобой Обрядное Слово.
Нелл Гвин выдала Обрядное Слово:
— Чудесно, дорогая! Ты оттарабанила все эти тайные имена как распорядитель на балу.
— Ну так я, стало быть, заслужила право называться Царицей Ада.
— Да-да, так и вижу, как Сатана приглашает ее на пляску.
— Или на _ля_ку.
— Да Нелли же! Мы так не говорим вслух!
— Но говорим так про себя, Гули.
— Ты говоришь, Нелл.
— Нет, лапонька, я не говорю, я ДЕЛАЮ.
— Ну, дамы, перестаньте препираться. Моя очередь. Я прямо с ума схожу от Видения.
Реджина отчеканила Видение:
— Овацию Реджине! Овацию! Овацию!
— Спасибо, спасибо вам всем. Пришло время для моих воздыханий. Та, кому явилось это Видение, была…
— Да-да, В-Е-Д-Ь-М-О-Й!
— И одной из любимец слона, Сара.
— Я как раз собиралась сказать, что она была прежним воплощением меня. Ну и напоследок наши знатоки Каббалы. По очереди, прошу вас. Гули?
Барышня Гули произнесла первую Каббалу:
— Фейджин! Фейджин, как вылитый, Гули!
— Фейджин? А кто это, Реджина?
— Венецианский Купец. Я думала, все это знают.
— А я — нет. Хорошо это или плохо — быть, как этот тип из Венеции?
— Высочайшая похвала, душенька. Остается только надеяться, что наша вторая Каббалистка окажется на уровне. У нее из нас всех самое трудное задание.
— Уж мне-то как это известно! Слушайте, я хочу сменяться.
— Так, опять началось.
— Чем ты хочешь обменяться, Ента?
— Значит так. Я этот древнееврейский выучила назубок.
— Как тебе удалось?
— А у меня муж — раввин.
— Неужели? Настоящий еврейский еврей-раввин? Какой шик!
— И он меня натаскал. Но я посмотрела на себя в зеркало, пока меня натаскивали… Страхолюдство! Вот я и боюсь повторить это два раза подряд — а вдруг у меня так и останется эта рожа!
— Может быть, ей так больше понравится.
— Да замолчи же, Нелли. Я предлагаю сделку: вы мне поверите, что я все скажу правильно, когда мы все это будем проделывать вместе, а я буду держать Десницу Славы.
— Но мы собирались нанизать ее на подсвечник.
— Лучше я стану ее держать — так будет по-честному.
— Ты не сможешь, Ента. Тебя стошнит.
— Пусть лучше стошнит, чем ходить страшилищем. Подержу. Договорились, Реджина?
— Но эта штука такая жуткая, душенька… Ладно, договорились. Пусть так и будет. Вот что, милочки, мы все заклинания выучили назубок, но не надо расслабляться. Просто с ума можно сойти, если одна малюсенькая запинка — и все пойдет насмарку.
— А что, Реджина, демоны такие зануды?
— Все мои учебники зла так утверждают. Это признак верности Сатане. Ну, все готовы?
— А сейчас все по-настоящему?
— Да, со всем освещением и инвентарем. Пи-рожа, зажги Десницу Славы и дай ее госпоже Енте. Подпали курения и все эти остальные мерзкие вонючки. Становимся все вокруг пентакля. Поем хором, как в симфонии. Смотрите на меня — я задаю ритм и подскажу, когда кому вступать.
Они образовали круг вокруг начерченного на полу пентакля: величавая, изящная Реджина, восседавшая подобно изысканной драгоценности в перстне; Нелл Гвин — сплошные рыжие кудри, молочная кожа, обильный бюст; Ента Калента, высокая, смуглая, красивая, рыжая; Сара Душерыжка — на подвижном лице застыли пронзительно синие глаза под густыми бровями; двойняшки Угадай и Откатай, выглядевшие парочкой сочных греческих рабынь; Мери Наобум с пышными светлыми волосами, причесанными как сидящий набекрень шлем; и барышня Гули — с нее Тениель мог рисовать свою Алису в Зазеркалье.
— Ну вот, дамы, — прозвучал мягко журчащий голос Реджины. — Вы больше не дамы. Вы злобные ведьмы. Прочувствуйте это. Пусть это звучит в ваших заклинаниях. Возжелайте явления Дьявола. Стремитесь к нему. Любите его… Начали!
Глава 2
Адида Индъдни служил субадаром в злопакостном районе Гиль; его полицейский участок занимался бывшим Большим Нью-Йорком — там, в Северо-восточном коридоре. Субадары были высокими чинами в индийской армии, а к году от Рождества Господня 2175 в полицию почти всего мира вошли офицеры из этих частей. Отличительные черты индусов высокой касты — тонкость, житейская мудрость, обширные культурные запасы и залежи эмоциональных ресурсов — делали их незаменимыми для тяжкой работы следователей в психопатической и психоделической преступной среде, т. е. в повседневной жизни Гили.