Экси Старк
Миры Амбрэ
Любовь как огонь…
Может согреть,
а может испепелить.
И то и другое делая играючи.
Пролог
Гроза и солнце
Луна, сквозь сизые грозовые облака, напоминала надкушенное яблоко. Её призрачный свет прокрадывался в просторный холл через щели в прогнивших досках из высокого, наскоро заколоченного окна и лениво ложился на деревянный пол, покрытый мохнатой пылью, словно грязным снегом. Некогда светло-голубые шторы превратились в истлевшие от сырости выцветшие клочки, безвольно колыхающиеся от малейшего сквозняка.
Тяжелая дубовая дверь в конце комнаты застонала, оповещая о том, что ее уже давно никто не открывал, и впустила внутрь темный силуэт, настолько размытый, что он скорее напоминал безликую тень. В руках у него был объемный сверток. На каждый шаг старые половицы отзывались скрипучим плачем. Фигура сделала еще несколько шагов и остановилась посередине комнаты на освещенном участке, осматриваясь по сторонам. Пронзительные серые глаза быстро пробежались по полуразвалившейся лестнице, истлевшему ковру и остановились на небольшой двери в другом конце большой комнаты.
Сверток из белоснежного пледа, плетенного узором из крупных снежинок, казался единственным светлым пятном в этом мрачном месте. Человек поправил капюшон на широкой мешковатой куртке, словно с чужого плеча, и пошел дальше. Нити скудного света, ползущие по фигуре, вырывали из темноты отдельные фрагменты его внешности — темные волосы с паутиной редкой проседи, заостренный нос с маленькой горбинкой, родимое пятно в виде мотылька на большом пальце правой руки. Внезапно сверток зашевелился и закряхтел. Силуэт застыл на месте и осторожно приподнял кончик покрывала.
Призрачный лунный лучик погладил колечки каштановых волос, обрамляющих светлое лицо ребенка, бросая тень от черных пушистых ресниц на щеки, и застыл, не смея двигаться дальше. Раздался резкий, раскатистый звук грома, сопровождающий вспышки молний, пробивающиеся сквозь щели. Укутанные в паутину шандальеры испуганно вздрогнули и мелко затряслись, ожидая нового рокота. Девочка приоткрыла сонные глаза цвета хризолита и снова их закрыла. Незнакомец облегченно вздохнул и произнес несколько слов на певучем непонятном языке. Пухлые губки ребенка расслабленно приоткрылись, говоря о крепких объятиях Морфея.
Ураган, быстро набирая силу, тарабанил по заколоченным окнам крупными каплями дождя, порывы ветра яростно врезались в бревенчатые стены и отчаянно скреблись по крыше. Человек прижал к себе сверток и, сгорбившись, поспешил покинуть убежище. Быстрыми шагами он пересек большой холл и скрылся в дверях, незаметно притаившихся за покосившимся китайским буфетом.
В гараже тускло светила единственная лампа. Болезненно желтый свет отбрасывал кривые тени на выстроенные рядами машины. Фигура в раздумье остановилась у черного роскошного «Седана» и затем, сделав несколько решительных шагов вперед, села в заляпанный грязью белый джип. Застоявшийся воздух салона вонял бензином. В руках человека блеснули ключи. Мотор, издав несколько кашляющих звуков, наконец зарычал и, оставляя на грязном бетонном полу геометрический рисунок, внедорожник выехал навстречу разбушевавшейся стихии.
Дворники усердно смахивали воду с лобового стекла, едва справляясь с проливным дождем. Узкая горная дорога подставляла все новые и новые повороты, крутыми петлями извивающиеся вокруг скалы. Машина, разбрызгивая ледяную грязь, медленно двигалась в сторону города. Вдруг всклокоченные тучи проглотили лунный диск, и в мгновение всё вокруг растворилось во мгле, человек испуганно вздрогнул. Его серые глаза с сеточкой глубоких морщинок вокруг тревожно поглядывали в зеркало заднего вида. Небо вновь разразилось чередой ослепляющих вспышек молний, освещая пустую дорогу, и он облегченно перевел взгляд на посапывающий сверток. Даже раскаты грома, похожего на оглушительный треск льда, не могли разбудить крепко спящего ребенка.
Погасив фары, машина остановилась на одной из тупиковых улочек городка, погрузившись в абсолютную темноту. Здесь не было ни одного работающего фонаря, только размытое желтое пятно окна дома напротив проливало немного света на мокрый асфальт, покрытый трещинами. Фигура вышла из машины и поежилась. Шлепая по глубоким лужам светлыми мокасинами, человек обошел автомобиль и открыл пассажирскую дверь, спрятав ребенка под безразмерной курткой.
Перейдя улицу, он укрылся с драгоценной ношей от ливня под козырьком дремавшего дома. Озадаченные серые глаза незнакомца напряженно всматривались в дорогу, растворяющуюся в ночи, словно ожидая чего-то. Он всё так же бережно прижимал плед с малышкой, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Вдалеке забрезжил свет фар. Преломленный миллионами капель дождя, он разбивался на золотистый бисер, бодро отскакивающий от асфальта.