— Смешно так далеко яйца посылать, — заметил Хвил. — У нас тут их у самих хватает. Эти, случайно, не шоколадные?
— Пей давай свой чай, — отозвалась Бронвен. — Я тут целый день на пакет любуюсь, может и еще малость подождать.
Хвил присел за стол и принялся за еду. Однако время от времени глаза его сами возвращались к посылке.
— Если там и вправду яйца, так ты с ними поосторожнее, что ли, — произнес он. — Случилось мне читать однажды, как они в Китае хранят эти яйца годами. Они их в землю закапывают — для вкуса. Чудной народ. Не то что у нас тут, в Уэльсе.
Бронвен возразила: мол, Япония — это тебе не Китай.
С едой покончили, со стола убрали и водрузили на него посылку. Хвил распорол тесьму и содрал коричневую бумажную обертку. Внутри была жестянка, которая, когда от нее отклеили липкую ленту, оказалась полна до краев опилками. Миссис Хеджес принесла газету и аккуратно накрыла ею стол. Хвил зарылся в опилки пальцами.
— А тут что-то есть, — объявил он.
— Ты сегодня, похоже, не в себе. Конечно, что-то там есть! — сказала Бронвен, отталкивая с дороги его руку.
Она смела пару пригоршней опилок из коробки на газету и пощупала в коробке сама. Что бы там ни было, но для яйца это было слишком большим. Бронвен выгребла из жестянки еще горсть опилок и пошарила снова. На этот раз ее пальцы наткнулись на лист бумаги. Вытащив этот лист, она развернула его на столе. Это было письмо, написанное почерком Дэйфидда. Она еще раз полезла в жестянку, подсунула пальцы под то, что там было, и мягко вынула это из коробки.
— Вот так так! Смотри-ка, ты что-нибудь подобное видел? — воскликнула Бронвен. — Он говорит — яйца.
Они оба изумленно уставились на этот предмет. Наконец Хвил сказал:
— Такое большое. И чудное такое.
— Интересно, что за птица такие несет?
— Может, страус? — предположил Хвил.
Но Бронвен покачала головой. Она как-то видела в музее яйцо страуса и могла сказать, что эта штука имела с ним мало общего. Яйцо страуса чуть поменьше, и такого унылого, болезненно-желтого цвета, чуть рябоватое. Это же было гладкое, блестящее и выглядело не безжизненным, как яйцо в музее, а сияло какой-то глянцевой, перламутровой красотой.
— А это не жемчужина? — предположила она дрогнувшим голосом.
— А ты не дура? — ответил вопросом ее муж. — Из раковины величиной с городскую ратушу Ллангольвкоса?
Он снова засунул пальцы в опилки, но множественное число «яйца» служило, очевидно, просто стандартным оборотом: там не было больше ни одного такого яйца, да и поместиться ему было бы негде.
Бронвен насыпала опилок на одно из своих лучших блюд и осторожно водрузила сверху яйцо. Потом они стали читать письмо от сына:
Пароход «Тюдор Мэйд», Кобе.
Дорогие мама и папа, я думаю вы удивитесь тому что там есть. Я тоже удивился. Очень забавная штука думаю у них там в Китае очень странные птицы водятся. Есть же у них Панды так почему бы и нет. Мы этот сампан увидели в ста милях от Китайского берега, у них мачта сломалась и они даже не пытались и все кроме двух уже умерли, а теперь и все. Но тот один который еще не умер держал эту вроде яйца штуку всю завернутую в стеганое пальто как ребенок. Через два дня я узнал, что это было яйцо, а тогда не знал но я ему хотел помочь и очень старался. Но из нас никто по-китайски не говорил и мне его было жалко, он хороший был парень и очень ему было одиноко потому что он знал что умирает. И когда он увидел что уже пора он мне дал это яйцо и уже очень тихо говорил но я все равно ничего не понял, я мог только взять это яйцо и держать как он его держал осторожно. И я ему обещал за этой штукой смотреть но он тоже не понял. А потом он что-то еще сказал и помер бедняга.
Вот так это было а я знал что это яйцо потому что однажды показал ему вареное яйцо и он мне показал на одно и на другое но на пароходе никто не знал что это за яйцо. Но я пообещал ему что буду его хранить осторожно и посылаю вам потому что на пароходе негде.
Надеюсь это письмо застанет вас в добром здравии в каком я нахожусь чего и вам желаю.
— А оно все равно чудное, — сказала миссис Хеджес, прочитав письмо. — На яйцо похоже — по форме, — заключила она. — Но цвета не такие. Вот смотри, какие они красивые. Как бензиновые пятна на лужах. Такого яйца я никогда в жизни не видела. Они все одноцветные и не сияют.
Хвил все задумчиво смотрел на яйцо.
— И вправду красиво, — наконец согласился он. — А что в нем толку?
— Толку, сказал тоже! — отозвалась его супруга. — Оно, небось, для их религии священно. Тот-то, бедняга, помирал, и наш сын дал ему слово. И мы теперь его сохраним, пока он не приедет!