А в романе «Последний дар времени» («Time’s Last Gift», 1972) ученые двадцать первого века отправляются в прошлое — в эпоху палеолита, за двенадцать тысячелетий до нашей эры. Кажется, что роман развивается по шаблону — мудрые пришельцы из цивилизованной эпохи изучают в меру дикое кроманьонское племя. Но Фармер остается верен себе, выворачивая штамп наизнанку, и путешествие в прошлое оказывается лишь трамплином. Бессмертный хранитель истории человечества, Вечный Дикарь, собственный потомок и предок (носящий подозрительное сходство с любимым Фармером Тарзаном) использует экспедицию, чтобы начать свой путь, замкнув кольцо, и оставляет ученым капсулу со всеми сведениями, собранными им за тысячелетия земного пути.
В романе же «Врата времени» («The Gate of Time», 1966) американского летчика, совершающего воздушный налет на питающие фашистскую Германию горючим нефтяные скважины Плоешти во время 2-й мировой войны, заносит во времени вбок, в параллельный мир, где… отсутствует американский континент. Так что миграция индейских племен была направлена не на восток, через Берингов перешеек, а на запад, в Восточную Европу, и река Днепр называется в этом мире Огайо (по-ирокезски «красивая»), а Венгрия — Дакота. Как обычно, Фармер демонстрирует в этом романе недюжинное знание истории, мифологии и филологии.
После «Плоти» творчество писателя развивалось как бы в двух направлениях. Первое, несколько неуверенно начатое «Перевертышем» («Inside-Outside», 1964), продолжили знаменитые «Всадники пурпурной зарплаты» («Riders of the Purple Wage», 1967; название повести является реминисценцией на сборник очерков Зейна Грея «Всадники лилового старца» («Riders of the Purple Sage»)), написанные специально для составленного Харланом Эллисоном сборника «Опасные видения» и принесшие Фармеру «Хьюго» за 1968 год, и «Овогенез птичьего города» («The Oogenesis of Bird City», 1970). Чтение усложненного до предела текста, обильно усеянного непредставимыми (а порой и нецензурными) образами, вызывающими в памяти джойсовского «Улисса», является непростой задачей даже для заядлых любителей «новой волны». Мучительные поиски смысла составляют суть этих произведений, и прежде всего — смысла жизни художника. Главный герой «Всадников» Чайбайабос Виннеган (фамилия которого опять-таки перекликается с Джойсом — на этот раз с «Поминками по Финнегану») — художник, живущий в мире, где физические нужды человека перестали быть проблемой. Но нужды души остаются. И именно на художника, человека искусства, ложится задача избавить людей от этого цепкого голода.
Второе направление блистательно начал роман «Создатель вселенных» («Maker of the Universes», 1965), первый в серии «Многоярусный мир». В течение следующих пяти лет Фармер написал еще три романа этой серии («Врата творения» («The Gates of Creation», 1966), «Личный космос» («А Private Cosmos», 1968) и «За стенами Терры» («Behind the Walls of Terra», 1970)), в 1977 — пятый, «Лавалитовый мир» («The Lavalite World»), после чего оставил работу над серией почти на пятнадцать лет. Только в 1991 году появился шестой роман, «Гнев Рыжего Орка» («Red Ore’s Rage»), а еще двумя годами позже — заключительный, седьмой, «Больше чем огонь» («More Than Fire»). В этих романах Фармер продемонстрировал очередную грань своего таланта, дав новый толчок заезженной поколениями фантастов идее. Мир как площадка для игр… богов? Да, пожалуй, фармеровские властители действительно напоминают богов-олимпийцев: своевольные, вздорные, преисполненные презрения к «лебляббий» — простым смертным и безумно могущественные. Самый подходящий материал для демонстрации фрейдистских комплексов. Не случайно именно романы «Многоярусного мира» американский психиатр Джаннини использовал для ролевой терапии подростковых неврозов. (Впрочем, автор отплатил психиатру той же монетой, описав в «Гневе Рыжего Орка» незадачливого психиатра, пытающегося «вылечить» одного из властителей.)