Если бы Кикахе удалось удрать, он вряд ли нашел бы укрытие в городе. Жители Таланака покорно подчинялись приказам правителя, и если закон обязывал их докладывать о появлении Кикахи, они будут делать это как истинные патриоты.
Один из солдат заговорил о награде, обещанной тому, кто даст информацию, способствующую поимке Кикахи, — десять тысяч дракнеров, титул, баронат Хорстманна, его замок, земли и подданных. Если же награду заслужит простолюдин, он и его жена будут причислены к знати. Денег предлагалось больше, чем король Эггесхайма получал за два года от сбора пошлины.
Кикахе хотелось узнать о судьбе его бывшей жены Лизы фон Хорстманн и его друга фон Листбета, который владел баронатом все это последнее время. Но, почувствовав тошноту при мысли об их возможной участи, он счел лучшим оставаться в неведении.
Кикаха высунулся из окна, чтобы глотнуть свежего воздуха, и его внимание привлек человек, которого он уже видел второй или третий раз. Этот рыцарь всегда находился позади фон Тарбета, сжимая в одной руке меч и держа в другой металлический ранец. Теперь он сопровождал фон Тарбета на улице, и, когда король возвращался в храм, за ним, едва не наступая на пятки, шел рыцарь с серебристым ранцем.
Очень странно, подумал Кикаха. События последнего дня напоминали ему дикий и кошмарный сон. Он никак не мог понять, что же здесь происходит. Но одно Кикаха знал наверняка: Вольфа лишили власти над этим миром, иначе такого бы не случилось. А значит, он либо мертв, либо захвачен в плен в собственном дворце. Возможно, ему приходится скрываться в этой или другой вселенной.
Вскоре капрал приказал группе возвращаться назад. Ратники снова обследовали все шахты их сектора. Когда они спустились в коридор, голод, жажда, жара и усталость валили их с ног. Самочувствие солдат еще больше ухудшилось от злобных нападок и проклятий офицеров. Рыцари не могли поверить, что Кикахе удалось сбежать. Фон Тарбет был вне себя от гнева. Он переговорил с офицерами, уточнил планы, а затем приказал возобновить поиски. Во время передышки ратникам раздали бутыли с водой, твердые сухари и полоски сушеного мяса. Кикаха сидел у стены среди других солдат и говорил только тогда, когда к нему обращались. Воины в его группе служили вместе и хорошо знали друг друга. Но никто из них даже не поинтересовался, из какого взвода чужак, — все слишком устали, чтобы о чем-то говорить или надоедать вопросами.
Поиски прекратились только через час после наступления сумерек. Офицер объявил, что Ловкач никуда от них не денется. Все мосты перекрыты, и потоки беженцев возвращены обратно в город. Каждый мост охранялся многочисленными постами, а другой берег реки прочесывали патрули. Кроме того, в городе начались повальные обыски домов.
И солдаты поняли, что поспать им этой ночью не удастся. Сутки на ногах из-за какого-то смутьяна и мошенника! К тому же офицер сказал, что, если Кикаху не найдут, поиски будут продолжаться весь следующий день и всю следующую ночь.
Солдаты не протестовали. Они знали, что любое недовольство карается побоями, а затем кончается кастрацией или петлей на шее. Но среди своих они болтали о многом, и Кикаха внимательно слушал длинные разговоры, стараясь извлечь интересовавшие его сведения. Эти крепкие закаленные воины воспринимали свою тяжелую долю как должное. Они привыкли подчиняться и не задумываясь выполнили бы любой, даже бессмысленный приказ.
Их колонна шла по улицам города, печатая твердый шаг; из уст солдат рвались безмолвные крики от боли в бедрах. Кикахе удалось пристроиться в задний ряд, и, когда взвод свернул на темную и безлюдную улицу, он скрылся в нише одного из дверных проемов.
Глава 4
Дверь, рядом с которой он стоял, так просто снаружи не открывалась. Жители Таланака запирали дома изнутри на большие засовы, защищая себя и свое имущество от воров и преступников, которые царствовали в городе по ночам.
Там, где есть цивилизация, всегда находятся и воры. И в данный момент Кикаха решил воспользоваться этим обстоятельством. Во время предыдущего визита в Таланак он преднамеренно сблизился с пятью-шестью представителями преступной среды. Эти люди знали множество скрытых ходов, которые вели в город и из него, а Кикаха интересовался ими на тот случай, если ему когда-нибудь придется бежать, спасая свою жизнь. Преступники, с которыми он познакомился — в основном контрабандисты, — оказались интересными людьми. Но никто из них не мог сравниться с прекрасной Клататол. У нее были длинные и блестящие черные волосы, большие карие глаза, густые ресницы, гладкая кожа с бронзовым оттенком и пышная фигура, хотя, как и большинство тишкветмоакских женщин, ее немного портили широкие бедра и толстые икры. Но Кикаха редко требовал совершенства от других людей. Он знал, что небольшая асимметрия являлась фундаментом истинной красоты.