Первые две мили он гнал жеребца на предельной скорости. И тот отдал хозяину последние силы. Пена летела из открытой пасти. Грудь стала мокрой от пота. Кикахе было жаль коня, но он не собирался щадить животное, ведь речь шла о его собственной жизни. Кроме того, полукони все равно забили бы жеребца на мясо.
Проскакав две мили, полукони приблизились настолько, что ему удалось определить их племя. Они оказались шойшателами. Эти существа обычно разбойничали в трехстах милях отсюда — около Деревьев Множества Теней. Они выглядели как кентавры из земного мифа, но отличались более крупными формами, а их лица и внешние черты вообще не имели к Греции никакого отношения — то были темные, скуластые и широкие лица степняков. Огромные головы раза в два превосходили по размерам человеческий череп. Их украшали оперенные шапочки и разноцветные ленты. Длинные и черные волосы по традиции народов прерий заплетались в одну или две косы.
Верхний человеческий торс кентавра содержал большой мехоподобный орган, который закачивал воздух в пневматическую систему лошадиной части тела. Он раздувался и опадал под грудной костью, придавая кентаврам причудливый и зловещий вид.
Полуконей создал Ядавин — властитель многоярусного мира. Он вырастил их тела в своих биолабораториях и наделил первых кентавров разумом. Для этого Ядавин воспользовался человеческими мозгами, изъятыми у скифских и сарматских кочевников Земли, а также у представителей ахейских и пеласгийских[3] племен. Некоторые полукони до сих пор говорили на этих языках, но большинство из них постепенно перенимали наречия индейских племен.
Шойшателы упорно преследовали Кикаху. Они почти уверовали в возможность изловить своего смертельного врага. Почти — потому что горький опыт многих степных племен давно рассеял иллюзии о том, что Кикаху можно поймать или, поймав, удержать.
Конечно, шойшателам хотелось захватить его живым, чтобы позже насладиться изощренными пытками. Но они решили убить его по возможности быстрее. Пленение Кикахи потребовало бы от них сдержанности и терпения. А при малейшем промедлении коварный враг мог снова ускользнуть от погони.
Пересев на другую лошадь — черную кобылу с серебристой гривой и белым хвостом, — Кикаха пустил ее в быстрый галоп. Жеребец отстал. Его грудь побелела от пены; он дрожал и задыхался. Вскоре копье полуконя повергло животное наземь.
Рядом пронеслось несколько стрел. Позади, не долетая, падали копья. Но Кикаха даже не удосужился ответить врагам парой метких выстрелов. Пригнувшись к шее кобылы, он понукал животное криками. Вскоре полукони сократили дистанцию настолько, что копья и стрелы стали пролетать в опасной близости от него. И тогда на вершине небольшого холма Кикаха увидел сторожевую заставу. Квадратный двор защищала ограда из вкопанных в землю заостренных бревен. Чуть выше ее с каждой стороны выступали крыши блокгаузов. В центре форта на высоком шесте развевался тишкветмоакский флаг, где на зеленом фоне алый орел попирал лапами черную змею.
Он увидел часового, который, разглядев орду полуконей, поднес к губам тонкий конец длинного горна. Но Кикаха не слышал сигнала тревоги — ветер дул от него, а громкий стук копыт заглушал все остальные звуки.
С морды кобылы срывались клочья пены, но она продолжала свой безумный бег. Полукони неотвратимо приближались; стрелы и копья едва не задевали Кикаху. Над головой пролетела бола, три камня которой были связаны в треугольник смерти. Когда ворота заставы открылись и появилась тишкветмоакская кавалерия, его кобыла оступилась, однако собрала последние силы и выровняла бег. Но Кикаха знал, что виной тому не усталость, а стрела, попавшая ей в крестец. Пробив плоть и кожу, наконечник снова вышел наружу. И теперь лошадь уже не могла скакать по-прежнему.
Еще одна стрела вонзилась в ее тело позади седла. Кобыла начала падать: осев на передние ноги, она повалилась на голову. Вовремя выскочив из седла, Кикаха не удержал равновесия и покатился кубарем. Над ним в кувырке пролетело тело лошади. Животное рухнуло наземь и замерло. Кикаха вскочил на ноги и побежал к тишкветмоакам.
Позади него раздался ликующий крик полуконя, и, оглянувшись, Кикаха увидел вождя в оперенном головном уборе. Тот мчался к нему наперерез, потрясая массивным копьем. Кикаха выхватил метательный нож, развернулся и выждал момент, когда кентавр занес копье. Метнув нож, Кикаха тут же отпрыгнул в сторону. Копье пролетело над плечом, едва не задев шею. Метательный нож вонзился в мехоподобный орган, чуть ниже груди кентавра. Полуконь рухнул на всем скаку, сломав при падении кости лошадиных ног и позвоночник человеческого торса. Над головой Кикахи в полуконей полетели копья. Одно из них сразило храбреца, который задумал добиться успеха там, где потерпел поражение вождь. Не рискнув проявить себя в метании, он решил пронзить врага копьем, вложив в удар всю силу своего пятисотфунтового тела.