— Попей. Не можем же мы стоять тут, пока он уезжает все дальше и дальше. Он увидит, что сзади света нет, и будет отдыхать.
Бровастый тоже напился, стряхнул пот со лба и сказал:
— Думаешь, надо обратиться за помощью?
— Хорошо бы. Но слишком рискованно. Надо поскорей изловить этого сукина сына.
— А что будет, если мы его не изловим?
Бульдог неприязненно взглянул на партнера:
— Сам знаешь что.
— Лишь бы только подойти к нему на выстрел!
— Ну, хватит прохлаждаться. Пошли.
Как только они вышли, Кэрд тоже нагнулся над фонтанчиком, которым не успел воспользоваться до этого. Он пил умереннее, чем иммеры, хотя жажда мучила его не менее сильно. У двери он стал на колени и высунул голову так, чтобы видеть своих преследователей. Теперь он преследовал их. Они не бежали, а просто шли быстрым шагом по конвейеру. Как видно, решили, что Кэрд, раз они его не видят, прячется за ящиком. И, конечно, надеются, что он совсем выбился из сил и будет отдыхать, пока они его не догонят.
Был риск, что они оглянутся назад, но приходилось рискнуть. Кэрд выбежал из конторки, заткнув отвертку и молоток за пояс. Поднялся по ступенькам на дорожку над восточным конвейером, перелез через перила и соскочил на ящик. Быстро слез и затаился между двумя ящиками. Теперь, если иммеры оглянутся, они не заметят света, вызванного его маневром, так близко от себя — если не обратят внимания, что их световой круг шире, чем должен быть. Кэрд молился, чтобы не обратили.
Высунув голову за свой ящик, он увидел, что иммеры перелезают через другой. Он подождал, пока они окажутся на той стороне, и перебрался через свой. Они шли, а он бежал. И догнал их, когда они лезли через очередной ящик. Молоток и отвертку он держал в руках.
Когда он оказался за спиной у Бровастого, шедшего позади, тот повернул голову. Кэрд стукнул его молотком по виску сильнее, чем намеревался. И бросил свои орудия, уже не беспокоясь о шуме. Бульдог, уже залезший на ящик, оглянулся, услышав грохот. Кэрд, одной рукой подняв Бровастого, другой выхватил пистолет из его кобуры.
— Стоять! — сказал он, отпустив тело Бровастого. Оружие было поставлено на полную мощность, и Бульдог знал это.
— Я не хочу тебя убивать, — продолжал Кэрд, — хотя и следовало бы. Вы-то собирались меня убить.
«Да прикончи ты его, — сказал Репп. — Гады они все, пускай одним гадом станет меньше».
«Не надо!» — крикнул Ишарашвили.
— Подними левую руку. Выше. Вот так. А теперь медленно, очень медленно, достань правой пистолет. Положи на ящик рядом с собой. Теперь отвернись и не смотри на меня, пока я не скажу.
Бульдог дернул шеей, но послушался и стал смотреть прямо перед собой. Помедлив немного, он взял двумя пальцами пистолет за рукоятку и положил его на ящик. Потом поднял правую руку, как и левую.
— Теперь слезь с ящика и отойди футов на двадцать. Руки держи высоко. Не оборачивайся. Я умею обращаться с этой штукой. И стреляю хорошо.
Бульдог подчинился. Кэрд быстро влез на ящик и положил его пистолет себе в сумку. Потом слез, подошел к Бульдогу и ударил его по макушке рукояткой своего пистолета. Бульдог обмяк.
«Не надо!» — снова крикнул Ишарашвили.
— Пошел ты, — буркнул Кэрд. Он снял диск-звезду с шеи Бульдога и тоже положил в сумку. Вдруг пригодится, хотя вряд ли. Он перекатил тело на западный конвейер и перелез к Бровастому. Спрятав в сумку его звезду, Кэрд и его переместил на западное направление. Молоток и отвертка могли еще понадобиться, и Кэрд подобрал их. Сумка раздулась и стала очень тяжелой, но Кэрд не собирался пока таскать ее на себе. Он постоял минуту, глядя на световое пятно и двух бесчувственных людей в нем. Потом лег. Он сам не заметил, как закрыл глаза, и только чей-то крик его разбудил.
Его окликал какой-то тип с дорожки.
— Внеплановая инспекция! — крикнул Кэрд в ответ. — Ваше счастье, что вы не спали! — Он сел и ухмыльнулся. Рабочий повернулся и ушел в конторку. Кэрду некогда было беспокоиться о том, что тот предпримет дальше. Скоро надо будет пересесть. Иначе конвейер пронесет его под Ист-Ривер и увезет в Бруклин.
После девяти пересадок Кэрд прибыл к месту своего назначения. Несколько раз ему приходилось ехать в обратном направлении. У одного рабочего он украл завтрак. Четыре раза он сходил, чтобы попить из фонтана, и дважды спускался по лесенке на нижний этаж. Он смыл бумагу с пораненной щеки, обмыл от грязи лицо и руки.
Он чувствовал большую усталость, добравшись, до выходной трубы. События этого дня и шести предыдущих, напряжение, неуверенность в будущем, драки, беготня и препирающиеся голоса внутри измотали его. Его до предела растянули на дыбе и до предела спрессовали в компакторе.