— Да, сир, — сказал Бёртон и отправился в госпиталь на палубе «В».
Доктор Дойл просветил ему череп рентгеном, очистил и перевязал рану на голове и велел полежать.
— Ни контузии, ни трещины нет. Нужен только покой.
Бёртон лег. Вскоре в динамиках раздался голос Струбвелла.
Отсутствует двенадцать человек: семеро мужчин и пятеро женщин.
Тут включился Иоанн, слишком злой, как видно, чтобы позволить перечислить их имена первому помощнику. Трясущимся голосом он аттестовал пропавших как «неверных собак, мятежных свиней, подлых вонючих хорьков, трусливых шакалов и желтобрюхих гиен».
— Прямо зверинец, — сказал Бёртон Алисе.
Последовал список имен. Все они были предполагаемые агенты, все говорили, что жили после 1983 года.
Иоанн считал, что они сбежали из страха перед боем.
Не будь он так взбешен, он сообразил бы, что эти двенадцать не раз доказывали свое мужество на деле.
Бёртон-то знал, почему они сбежали. Они хотят побыстрей добраться до башни и не хотят участвовать в ненужном им бою. Поэтому они угнали катер и несутся вверх по Реке со всей возможной скоростью. И надеются, конечно, при этом, что Иоанн не погонится за ними, опасаясь Клеменса.
Иоанн действительно боялся, как бы «Внаем не сдается» не прошел через пролив, пока «Рекс» будет гоняться за катером. Однако у часовых на тропе над проливом была рация, и они сразу доложили бы, если бы противник вошел в ущелье. Но если «Рекс» уйдет слишком далеко вверх, он не успеет вернуться, чтобы блокировать Клеменса.
Учитывая все это, Иоанн все же решил рискнуть. Он не даст дезертирам уйти безнаказанно. Катер нужен ему для боя. Кроме того, королю отчаянно хочется догнать и покарать беглецов.
В былые времена на Земле он велел бы их пытать. Он бы и сейчас охотно предал их дыбе, колесу и огню, но знал, что его команда — большинство ее во всяком случае — такого варварства не потерпит.
Ему позволят разве что расстрелять этих двенадцать, хотя и с тяжелым сердцем — надо же поддерживать дисциплину. Да и кража катера усугубила вину беглецов.
Бёртон застонал.
— Что с тобой, милый? — спросила Алиса.
— Ничего, уже прошло.
Здесь были другие сестры, поэтому он не сказал ей о том, что только сейчас пришло ему в голову: ведь Струбвелл-то остался на борту. Почему? Почему он не ушел с другими агентами?
А Подебрад? Подебрад, чешский инженер, главный подозреваемый? Его тоже не было в списке.
Вот еще один вопрос из тех многих, которые Бёртон задаст когда-нибудь схваченному агенту. Может, и не нужно ждать этого «когда-нибудь». Почему бы не пойти к Иоанну теперь же и не сказать ему всю правду? Иоанн посадит Струбвелла и Подебрада под замок и подвергнет их допросу без всякого там крючкотворства и проволочек.
Нет. Сейчас нельзя. Иоанн не успеет допросить их. Надо подождать, пока не кончится бой. Кроме того, эти двое могут просто покончить с собой.
Пойдут ли они на это — теперь, когда воскрешений больше нет?
Все возможно. Если жители долины больше не оживают, это еще не значит, что не оживают агенты. Они могут воскреснуть далеко отсюда, в обширных подземельях башни.
Но Бёртон в это не верил. Если бы агенты воскресали там, они сразу бы прибегли к самоубийству, а не садились бы на колесный пароход, чтобы доехать до башни.
Бёртон собирался, если переживет бой вместе со Струбвеллом и Подебрадом, захватить их врасплох и оглушить, не дав им включить мысленный код, выпускающий яд из черного шарика в мозгу — а когда они начнут приходить в себя, гипнотизировать их.
Все это хорошо. Но пока остается вопрос: почему те двенадцать сбежали, а эти двое остались?
Не для того ли, чтобы совершить диверсию в случае, если Иоанн погонится за беглецами?
Похоже, это единственное объяснение. Значит, надо идти к Иоанну и разоблачать их.
Но поверит ли ему Иоанн? Не подумает ли, что удар по голове повредил Бёртону мозги?
Возможно — но он поверит, когда Бёртон призовет в свидетели Алису, Казза, Лоху, Фрайгейта, Нура, Лондона и Умслопогааса.
К тому времени, однако, Струбвелл и Подебрад могут догадаться о происходящем и скрыться. Хуже того, они могут взорвать пароход — или что они там еще замышляют.
Бёртон поманил пальцем Алису и тихо велел ей передать Нуру эль-Музафиру, чтобы тот приставил кого-нибудь из их группы к Подебраду в котельной и к Струбвеллу в рубке. При подозрительных действиях, угрожающих судну, подозреваемых следует оглушить ударом по голове. А если такой возможности не представится, то застрелить их или заколоть.
— Но почему? — округлила глаза Алиса.