Микс, заметив вокруг побагровевшие лица, что объяснялось не только обильными возлияниями, склонился к уху Иешуа.
— Осторожней, — шепнул он. — Эти парни, может, и решили для себя, что их религия — чушь, но им все же не нравится выслушивать то, что напрочь опровергает истины, которые им вдалбливали всю жизнь. Многие из них подобны Крамеру. Они верят, даже если и не говорят об этом вслух, что находятся в своего рода чистилище. Они все еще надеются попасть на небеса. А это место для них — всего лишь промежуточная станция.
Пожав плечами, Иешуа проговорил:
— Пусть хоть убивают меня. Я снова воскресну где-нибудь в другом месте, не худшем и не лучшем, чем это.
Один из советников, Николас Хайд, застучал по столу каменной кружкой.
— Я не верю тебе, еврей! — заорал он. — Если ты, конечно, еврей! Ты лжешь! Чего ты добиваешься, пытаясь вбить между нами клин своими сатанинскими измышлениями? А может, ты сам дьявол?
Стаффорд положил руку на плечо Хайда:
— Успокойтесь, уважаемый сэр. Ваши обвинения бессмысленны. Только на днях я слышал от вас, что Бога на Реке нет. Но если его здесь нет, то и сатана отсутствует. Неужели легче поверить в черта, чем в Творца? Этот человек находится здесь в качестве гостя, и, пока он гостем остается, будем обращаться с ним учтиво. — Он повернулся к Иешуа:
— Прошу вас, продолжайте.
Вопросы сыпались со всех сторон. Наконец Стаффорд сказал:
— Уже поздно. Нашим гостям сегодня пришлось нелегко, а у нас завтра много работы. Я разрешаю задать еще один вопрос.
Он посмотрел на юношу с аристократической внешностью, которого представили как Уильяма Грея:
— Милорд, не желаете ли задать его?
Несколько нерешительно Грей встал.
— Благодарю вас, лорд-мэр. Итак, мастер Иешуа, вы присутствовали при распятии Христа? И, может, вы его видели после того, как он воскрес из мертвых? А если нет, то, может, вы разговаривали с кем-нибудь заслуживавшим доверия, кто видел его, скажем, по дороге в Эммаус?
— Это уже больше чем один вопрос, — вмешался Стаффорд. — Но я разрешаю их.
Минуту Иешуа молчал. Потом заговорил снова. Только на этот раз он говорил намного медленнее.
— Да. Я был там и видел, как его распинали на кресте и как он умер. Что же касается последующих событий, то могу сказать с уверенностью только одно. А именно: на Земле он из мертвых не воскресал. Хотя в том, что он воскрес здесь, я не сомневаюсь.
Поднялся шум. Громче всех кричал Хайд, требовавший, чтобы лживого еврея вытолкали вон.
Стаффорд встал и, стуча изо всех сил молотком по столу, стал призывать к порядку.
— Прошу вас, джентльмены, тихо! — закричал он. — Вопросов больше не будет.
Он распорядился, чтобы сержант Чэннинг проводил троих гостей в предоставленные им помещения. Затем он повернулся к Миксу:
— Мастер Микс, утром я обязательно поговорю с вами тремя. Пусть Бог пошлет вам приятных снов!
Микс, Иешуа и Битнайя последовали за сержантом. Тот держал в руках факел, хотя можно было прекрасно обойтись без него. С ночного неба, сверкавшего гигантскими звездными скоплениями и светящимися газовыми туманностями, лились потоки света более яркого, чем сияние земной Луны в полной ее фазе. Рядом искрилась Река. Микс спросил солдата, можно ли искупаться перед тем, как лечь спать. Чэннинг ничего не имел против, если только гости поторопятся. В одних кильтах из полотенец все трое вошли в воду. Обычно, если люди рядом с ним купались обнаженными, Микс поступал так же. С более стыдливыми Микс купался сообразно их правилам приличия.
Намыливаясь мылом, которым снабжали их изобильники, они принялись смывать с себя дорожную пыль и пот. Микс разглядывал Битнайю. Она была невысокой смуглой женщиной с пышным бюстом, узкой талией и стройными ногами. Правда, на его взгляд, бедра были широковаты, хотя он заставлял себя не замечать этот изъян. Особенно сейчас, когда выпитое спиртное кружило ему голову. У нее были длинные и густые иссиня-черные блестящие волосы и прехорошенькое личико — если кому-то по вкусу длинные носы. Миксу они как раз нравились. У его четвертой жены, Вики Форд, именно такой и был, а из всех своих женщин он любил ее больше всех. Глаза Битнайи были большими и темными, и даже во время бегства они не раз останавливали на Миксе свой любопытный взгляд. Он подумал про себя, что лучше бы Иешуа повнимательнее за ней присматривал. От нее исходили волнующие кровь флюиды, как у бродячей кошки в брачный сезон.
А вот Иешуа, тот был несколько иного склада. Его сходство с Миксом было только внешним. Он отличался спокойным и замкнутым характером — за исключением того единственного взрыва негодования, обращенного против Крамера, — и всегда казался погруженным в мысли о чем-то далеком. Несмотря на молчаливость, он производил впечатление человека, имеющего большой вес в обществе — даже скорее когда-то имевшего его, но сейчас сознательно скрывающего это.