— Он ушел в горы, — сообщила она. — Он сказал что-то вроде того, что ему необходимо очиститься и поразмыслить.
— Он волен распоряжаться своим свободным временем, как ему хочется, — заметил Микс. — Послушай, Битнайя, как ты смотришь на то, чтобы поселиться у меня? Ты мне нравишься, и думаю, что я тебе тоже нравлюсь.
— Звучит соблазнительно, однако ты слишком похож на Иешуа, ответила она, улыбаясь.
— Пусть даже я и вылитый его портрет, но я отнюдь не мрачный тип. Мы бы с тобой славно проводили время, к тому же я не нуждаюсь в галлюциногенной жвачке, чтобы заниматься любовью.
— И все же ты напоминал бы мне о нем, — сказала она. Неожиданно она расплакалась и убежала в свою хижину.
Пожав плечами, Микс направился к ближайшему камню, чтобы поставить на него свой изобильник.
ГЛАВА 8
Расправляясь с теми лакомствами, которыми его снабдил изобильник — или священное ведро, чудо-бадья, грааль и как там еще, — Том завязал беседу с хорошенькой, но казавшейся такой одинокой блондинкой. Ее звали Делорес Рамбаут. Она родилась в Цинциннати в штате Огайо, в 1945 году. До этого самого дня она проживала в государстве, что за Рекой. Ее сожитель доводил ее до безумия своей чрезмерной ревностью. Долгое время она терпела, но однажды ее терпение лопнуло, и она сбежала от него. Она сказала, что могла бы, конечно, просто переехать в другую хижину, но ее приятель, похоже, настроен решительно и не успокоится, пока не убьет ее.
— Как ты только жила со всеми этими гуннами? — спросил Микс.
Ее лицо приняло удивленное выражение.
— С гуннами? Но те люди — не гунны. Мы называем их скифами. По крайней мере, я думаю, что это скифы. Большинство из них довольно высокие люди, с белой кожей. Знаешь, на Земле они великолепно ездили верхом и завоевали обширную территорию на юге Руси. В седьмом веке до нашей эры — если я правильно запомнила из того, что читала о них.
— Здесь их зовут гуннами, — сказал Микс. — Возможно, это только оскорбительное прозвище и оно не имеет отношения ни к их расе, ни к национальности. Ни к чему бы то ни было. Во всяком случае, я рад, что ты здесь. У меня нет женщины, и я так одинок.
Делорес засмеялась:
— Ты не теряешь времени даром, а? О, Том Микс? Неужели ты?..
— Единственный и неповторимый, — подтвердил он. — И такой же наездник без лошади, как и древние скифы сейчас.
— Как это я сразу не догадалась? Я ведь девчонкой столько фильмов пересмотрела с твоим участием. Мой отец был твоим горячим поклонником. У него была куча газетных вырезок о тебе, и фотография с твоим автографом, и даже киноафиша. «Том Микс в Аравии». Он говорил, что это твой самый бесподобный фильм. В самом деле, он так и сказал, что это один из лучших фильмов, которые он когда-либо смотрел.
— Мне и самому он как будто понравился, — сказал Том, улыбаясь.
— Да. Хотя он был довольно грустным. О, я не имею в виду этот фильм. Я хотела сказать обо всех твоих фильмах. Ты снялся… в скольких?
— Полагаю… в двухстах шестидесяти.
— Ух ты! Так много? Мой отец как-то сказал — о, много лет спустя, когда он совсем состарился, — что все они пропали. На киностудиях не осталось ни одного, а те немногие, которые еще шли на экранах, очутились в частных руках и вскоре совсем исчезли.
Том вздрогнул.
— Sic transit gloria mundi[19], - произнес он. — Впрочем, я заработал на них уйму деньжищ и получил уйму удовольствия, просаживая их. Чертову уйму!
Делорес родилась через пять лет после того, как он протаранил своим автомобилем ограждение на шоссе под Флоренцией, между Тусоном и Финиксом. В качестве антрепренера цирка он вез с собой металлический плоский чемоданчик, заполненный деньгами. Деньги предназначались для оплаты по счетам. Ехал он, как всегда, быстро. Ему еще запомнилась скорость, с которой он гнал тогда машину — девяносто миль в час. Он увидел на ограждении предупреждающий знак о том, что шоссе ремонтируется. Но опять-таки как всегда не обратил на знак никакого внимания. Какое-то мгновение дорога была свободной. В следующее… столкновения избежать было невозможно. Он врезался в ограждение.
— Мой отец говорил, что ты умер мгновенно. Чемоданчик был позади тебя, и он сломал тебе шею.
Том снова вздрогнул.
— Мне всегда везло.
— Он говорил, что чемоданчик распахнулся и тысячедолларовые банкноты разлетелись во все стороны. Их было столько, что, казалось, с неба проливается настоящий дождь из денег. Сначала рабочие не обращали на тебя внимания. Они бегали вокруг, словно куры в курятнике, куда забралась лиса, ловили деньги и засовывали их себе в карманы и за пазуху. Они только потом узнали, кем ты был. Тебе устроили шикарные похороны. А похоронили тебя на кладбище «Лесная Поляна».