И вот теперь, наблюдая за Чарбрассом, Блэк гадал о тех нераскрытых способностях, которыми мог обладать этот странный человек.
— Джейрус, — обратился он к нему, — а как к такой дуэли отнеслись бы люди двадцать первого века?
Чарбрасс, сидевший на скамье, как бронзовая статуя неведомого божества, не торопился с ответом. Он не спеша повертел вопрос в своем уме, будто осматривая внутренним взором каждую из его многочисленных граней.
— Лично я считаю нелепым и печальным тот факт, что любой человек вашей эпохи мог прибегать к насилию для решения простых и незатейливых вопросов.
— Ты говоришь, как Борбич, — с усмешкой сказал Блэк.
Он быстро осмотрел лица остальных советников, выискивая тех, кто отважился бы с ним поспорить.
— Возможно, мы с ним действительно в чем-то схожи, — спокойно ответил Чарбрасс, — но только до некоторой степени. В отличие от него, меня не интересуют сверхъестественные и теологические объяснения нашего появления в долины. Тем не менее, я считаю, что его Церковь во многих отношениях находится на верном пути.
— Значит ты тоже не одобряешь дуэли?
— Конечно, она имеет несколько положительных моментов. Если устранить О'Финна и его помощников, Телем получит больше свободы на Реке и быстрее придет к своей цели. Но вместо О'Финна появится кто-нибудь другой и подхватит эту роль в старой драме убийств и жажды власти. Почему бы тебе не поговорить с О'Финном и не помочь ему измениться в лучшую сторону.
— Да, почему бы ему не превратиться из свиньи в голубка? — иронично заметил Блэк. — И что мне сказать этому бандиту?
— Что хочешь, то и говори, — ответил Чарбрасс. — Ты все равно поступишь по-своему.
— Я всегда подчиняюсь воле большинства, если только решения Совета не идут вразрез с моей совестью. Многие из советников считают, что я не должен драться на дуэли.
— Ты волен поступать так, как тебе хочется.
Сбитый с толку Блэк свирепо взглянул на Чарбрасса, но тот невозмутимо улыбнулся в ответ. Его не пугали сердитые взгляды.
— Я беседовал сегодня с Борбичем, и он утверждал, что сострадание является главным и единственно верным законом человеческого существования. Что ты думаешь по этому поводу?
— Думать можно все, что угодно. К сожалению, Борбич слишком усердствует, пытаясь уверить себя и других, что провозглашаемые им истины не требуют доказательств. К тому же, он еще не научился направлять свое сострадание к цели. А цель, как я понимаю, заключается в привитии сознательности черствым и жестоким людям. Это огромная и длительная работа, даже если знать, как ее делать. Борбич пока идет на ощупь, однако здесь нет причин для пессимизма. В своей земной жизни он был более безалаберным и за последние годы в долине значительно продвинулся в своем духовном развитии. Борбич избавился от эпилепсии азарта. Но он по-прежнему имеет несколько нежелательных черт, одной из которых является излишнее самоунижение, то есть другая сторона чрезмерной гордости. Тем не менее, он совершенствуется, и это можно только приветствовать.
— По мнению Филлис, ты тоже от него не отстаешь. Вы с Борбичем следуете разным принципам и, похоже, стремитесь к совершенно противоположным целям. Но иногда мне кажется, что в конце концов ваши пути сойдутся.
Обычно эти полуденные беседы имели два полюса: Сэм Клеменс на одном конце стола и Ричард Блэк — на другом. Однако теперь все слушали Чарбрасса, который вдруг раскрылся в новом свете. Изумление присутствующих вызывал уже тот факт, что разговор вел он, а не глава Совета.
— Своей дуэлью ты ставишь на карту все, что с таким трудом и упорством добивался последние двенадцать лет, — продолжал инженер. — Ты создал Телем, с его принципами свободной демократии, и теперь, когда это маленькое государство встало на ноги, тебе уже нельзя метаться из стороны в сторону и гоняться за журавлями в небе. Твое Розыскное Агенство может разрастись в организацию, которая объединит всю долину. С его помощью мы распространим принципы демократии и сделаем английский язык универсальным средством общения. Со временем Телем объединит свои усилия с Церковью Второго Шанса и другими прогрессивными сообществами — например, с Рыцарями Грааля, которые, практикуя психодинамику двадцать первого века, избавляют людей от их неврозов и психозов.