Каноэ причалили к берегу, и индейцы в сопровождении почетного эскорта подошли к большому столу Совета. Выкурив трубку мира и обменявшись сигаретами, Блэк и Деканавидах завели разговор о временном союзе с сиу. Довольно скоро Ричард понял, что вождя не интересует этот вопрос. Переводя беседу на другую тему, Блэк спросил о примерном количестве воинов, которых вождь мог выделить для сражения с Мюрелем.
— Я еще не прикидывал их числа, но многие воины будут охранять наши хижины от людей Воюющего Пса на западе и восточных лени-ленапов. Кроме того, мне понадобятся храбрецы для присмотра за рабами. Если за ними не проследить, они тут же разбегутся. Каждый раз, когда один из моих воинов погибает, вместо него у нас появляется индус. А эти парни настолько ненадежны и трусливы, что мы не можем принять их в племя. Я бы с радостью позволил им уйти, но нам понравилось виски, которое появляется в их граалях.
Услышав последние слова вождя, многие советники нахмурились. Они уже давно убеждали Деканавидаха отпустить на свободу индусское меньшинство. Их дипломатия имела несколько весомых аргументов — например, статистику, которая свидетельствовала о том, что индусы составляли уже десятую часть от численности каюга. Если смертность среди индейцев и дальше будет оставаться на том же уровне, через десять лет их племя станет на четверть темнокожим.
Впрочем, такая ситуация была типичной для долины. Жернова воскрешений перетирали расы и народы, смешивая людей из разных мест и времен. Однако у индейцев этот процесс ускорялся бесконечными войнами — их любимым и, пожалуй, единственным занятием.
Блэк еще раз спросил Деканавидаха о численности отрядов, на которые мог рассчитывать Телем. Вождь задумался, почмокал губами, а затем сказал, что для мудрого решения ему надо прочистить мозги спиртным.
В этот момент на крыше Замка загрохотали боевые барабаны. Все повернулись в сторону озера, чтобы рассмотреть корабль О'Финна, выплывавший из-за лесистого полуострова. «Мщение» походило на длинного водяного жука с тридцатью ногами-веслами по бокам. Судно быстро приближалось к берегу. Когда оно оказалось на середине озера, Блэк оценил его размеры. Корабль имел не меньше сотни футов в длину и, по крайней мере, пять футов от ватерлинии до палубы. За каждым веслом сидело два гребца, а на трех палубах виднелись отряды лучников и копьеносцев. Вместо флага на кончике мачты с косым парусом развевалась белая рубашка. Носовое украшение, грубо вырубленное из ствола сосны, представляло собой торс обнаженной женщины с неестественно большой грудью. На ее шее виднелось ожерелье из человеческих черепов.
Барабаны стучали; весла пенили воду. Огромный камень, привязанный к толстой травяной веревке полетел за борт, и следом за ним матросы спустили гичку. Четверо воинов сели за весла и по команде рулевого начали грести к берегу. На носу стоял рослый мужчина, чьи рыжие волосы казались пылавшим факелом, а алое от загара лицо напоминало ягодицы бабуина. Он поднес ко рту рупор из большой раковины и прокричал, чтобы Блэк вышел вперед и смиренно приветствовал Майка О'Финна — адмирала мюрельского флота. В его ушах поблескивали серьги, сделанные из пустых тюбиков для губной помады. Обнаженная волосатая грудь отливала оранжево-красным цветом. Сойдя на берег, он решительно зашагал к толпе и закричал, чтобы ему притащили сюда трусливого выскочку Блэка.
Люди спокойно смотрели на него и обменивались друг с другом язвительными замечаниями. Нахмурив желтые брови, О'Финн подошел к одной из женщин и схватил ее за плечо. Она вскрикнула и попыталась вырваться, но рыжий громила подтащил ее к себе.
— Какая миленькая крошка, — громко произнес он, похлопав женщину по щеке. — Покажи мне засранца, который управляет вами, и я подарю тебе свою любовь.
Побледнев, она с вызовом посмотрела ему в лицо. Он облизал свои толстые губы и с усмешкой сжал ее грудь. Женщина закричала от боли. Человек, стоявший рядом с ней, оттолкнул О'Финна и угрожающе произнес:
— Полегче, ублюдок! Или ты сейчас будешь кашлять кровью!
— Это кто тут назвал меня ублюдком? — взревел О'Финн и ударил мужчину в пах.
Тот упал и закрутился юлой по траве. Увидев это, Блэк выступил вперед.
— Ты зашел слишком далеко, О'Финн, — сказал он, подходя к бандиту. — Я хотел предложить тебе перемирие, но теперь мне придется подрезать твои уши.
— А вот и наш зайчик Блэк! Только, паренек, ты гребешь без весел, если надеешься запугать дядю Майка. Тебе не надо меня так бояться, дружок. Я ведь здесь для того, чтобы выслушать твою просьбу о капитуляции. Правда, если ты заартачишься, дядя Майк повесит тебя на твоих же кишках. Поэтому поторопись, малыш! Мюрель сказал, что ты и дальше можешь править Телемом как его наместник. В противном случае… — Он чиркнул по горлу пальцем. — Если у Мюреля все такие, как ты, нам действительно нечего бояться, — ответил Блэк. — Ты похож на воздушный шар, раздувшийся от собственной болтовни. Но чтобы превратить тебя в кучку дерьма, достаточно одного булавочного укола.