— Ты забыл, что в Мире Реки не воскрешались дети, умершие до пяти лет, и так называемые врожденные идиоты, — напомнил Блэк.
— Я помню об этом. Но вряд ли их было десять миллиардов. У меня есть другая теория, объясняющая данную плотность населения. Между прочим, она объясняет и факт исчезновения того народа, к которому принадлежит Джо. Я полагаю, вы не верите, что истоки Реки, протянувшейся на сорок миллионов миль, могут находиться на экваторе?
— К чему этот вопрос? — поинтересовался Мюрель.
— Мы знаем, что человечество размещено в долине в строгой хронологической последовательности. То есть представители викторианской эпохи должны располагаться где-то в последней четверти пути, если считать от истоков русла и полагать, что на планете существует только одна Река.
— Что ты этим хочешь сказать?
— А вот что! По словам Джо, его народ обитал у истоков Реки. Но мы так и не увидели его соплеменников. Значит, где-то есть еще одна Река. И на мой взгляд, их тут не меньше восьми тысяч.
— Не меньше восьми тысяч?
— Да. Некоторые факты подтверждают эту точку зрения. Я знал одного парня из двадцать первого века, который жил у устья Реки. Когда его убили, он воскрес среди людей своего времени. Но он умер в Северном полушарии, а пришел в себя на экваторе. Как видите, этот случай опровергает существующее мнение о том, что мы расселены в хронологическом порядке. Тем не менее нам известно, что это так.
— Мое Розыскное Агентство провело перепись англоязычных викторианцев, которые жили в долине, — прервал его Блэк. — Мы нашли только четверть людей из того числа, которое предполагали отыскать. Нам казалось, что остальная часть расселилась вверх и вниз по Реке среди различных народов. Но если твоя догадка верна, где-то могут существовать три других поселения британцев и американцев девятнадцатого века — причем каждое на своем русле.
— Ты очень побледнел, Дик, — заметила Филлис. — Скажи, что-нибудь не так?
— Я просто кое о чем подумал.
— Тогда вид этой планеты можно представить таким об разом, — продолжал. Чарбрасс. — Вообразите море, длина которого равняется четырем тысячам миль, а ширина — двадцати милям. Оно располагается под прямым углом к экватору. На одной его стороне находятся истоки всех восьми тысяч рек, а на другой стороне — их устья.
Чарбрасс развернул клочок папиросной бумаги и куском графита нарисовал небольшую карту.
— Конечно, я не буду указывать все реки. Но мне хочется дать вам общую идею об огромном количестве русел, напоминающих по форме синусоиды. Каждая река длиной в пятьдесят тысяч миль обходит вокруг планеты и вливается в то же море, из которого она вытекает. Все это вполне соответствует тому, что видел Джо. Море Грааля окружено кольцом гор, в котором имеется восемь тысяч узких проходов. Эти проходы отделены друг от друга монолитными Шкалами в полмили шириной.
Обитатели каждой долины размещены вдоль берегов в хронологическом порядке. Однако небольшие племена и народы можно найти только на некоторых из рек. Это, как вы понимаете, связано с их малой численностью. Именно поэтому мы и не увидели здесь титантропов. По моим расчетам наш отряд находится где-то здесь…
Он передал Филлис грубый набросок.
— А как ты объясняешь турбулентность течения через каждые тридцать миль по Реке? — спросила Филлис.
— Возможно, здесь действуют какие-то силовые поля, которые то ускоряют, то замедляют поток. Они позволяют направлять реку по той синусоиде, о которой я вам говорил.
Блэк взглянул на карту и передал ее Джо Троглодиту.
— Почему ты перезтал грезти, Блэк? — спросил Джо.
Филлис оглянулась:
— Что случилось, Дик? У тебя такой вид, словно ты хочешь сломать весло.
— Что случилось, черт возьми? А ты не понимаешь, Филлис? Меня преследует злой рок, и все повторяется снова и снова. Стоит мне добраться до истоков, как я узнаю… и Блэк замолчал, но она поняла, что он имел в виду.
Сколько раз победа ускользала от него, когда Ричард считал, что она в его руках. Едва он получал возможность завоевать славу, как что-то возникало на его пути и все летело к чертям. Из-за этого невезения Блэк разочаровался в военной службе. Как только он приезжал на фронт, война кончалась. Стоило ему придумать блестящую операцию, как тупые начальники из зависти или эксцентричности ставили его в такое положение, когда он не мог и пальцем шевельнуть без их ведома.
Рассказывая Филлис об этой иронии судьбы, Блэк говорил, что неудачи лишь подталкивали его к очёредным решительным действиям. Но об одной из них он потом сожалел всю жизнь.