— Я тут как-то познакомился с одним философом, который подсчитал, что вдоль Реки может разместиться по меньшей мере тридцать пять миллиардов человек, — сказал Стаффорд.
Микс кивнул:
— Ничего удивительного. Но можно подумать, что за пять лет лишь один… что ж, когда-нибудь этому все равно суждено случиться. Итак, я построил свое последнее судно год назад за пять тысяч миль отсюда и набрал новую команду. Поначалу у нас все шло как по маслу, пока мы не остановились у одного скалистого островка, чтобы поесть. Какое-то время мы не пользовались своими ведрами, так как слышали, что люди здесь чрезвычайно злобные. Но нам надоело питаться одной лишь рыбой, бамбуковыми побегами и желудевым хлебом из наших запасов. К тому же у нас кончились сигареты, а что до выпивки, так мы уже счет дням потеряли, когда пили в последний раз. Мы тосковали без этих прелестей жизни. Поэтому мы рискнули сойти на берег и пропали. Нас привели прямо к местной шишке, самому Крамеру жирному, уродливому субъекту из Германии пятнадцатого века.
Как и большинство чокнутых — прошу прощения, если среди вас есть такие, — он не примирился с фактом, что этот мир ничего общего не имеет с той загробной жизнью, которую он себе представлял. На Земле он был важной птицей — священником и инквизитором. Он сжег на костре после пыток черт знает сколько мужчин, женщин и детей к вящей славе Господней.
Сидевший подле Микса Иешуа что-то пробормотал, и Микс на минуту умолк. Он вовсе не был уверен, что в своем рассказе не зашел слишком далеко.
Хотя ничего такого, на его взгляд, не произошло, Стаффорд и его люди могут оказаться такими же ненормальными, как и Крамер, — по-своему, конечно. Во время своего земного существования большинство жителей семнадцатого века были непоколебимы в своих религиозных убеждениях. Обнаружив себя в таком странном месте, как это, не похожем ни на небо, ни на ад, они пережили настоящий шок. Некоторые не оправились от него до сих пор. Нашлись и такие, кто сумел приспособиться к новой среде обитания — и настолько успешно, что отбросили свою прежнюю религию и стали искать истину. Но очень многие, такие, как Крамер, по-своему истолковали окружающую их обстановку. Крамер, например, стоял на том, что этот мир является чистилищем. Он был потрясен, обнаружив здесь не только христиан, но и язычников. Он настойчиво утверждал, что учения церкви были ложно поняты на Земле. Священники, вдохновляемые сатаной, умышленно преподносили эти учения таким образом, чтобы извратить их. Но зато теперь он ясно видит, где Истина.
А вот тем, кто не видит ее, как он, надо показать. Крамеровские методы открывать людям глаза не отличались от его земных — колесо и огонь.
Когда Миксу рассказали об этом, он не стал спорить по поводу теории Крамера. Наоборот, изображая восторг, он принялся с жаром предлагать свои услуги. Смерть его не страшила, потому что он знал, что будет воскрешен через двадцать четыре часа где-нибудь в другом месте рядом с Рекой. Но он вовсе не хотел, чтобы его колесовали, а потом сожгли.
И он стал дожидаться удобной минуты, чтобы убежать.
Как-то вечером Крамер захватил группу людей, когда те сошли с корабля на берег. Микс пожалел пленников, поскольку сам был свидетелем крамеровских способов менять направление мыслей человека. Однако он ничем помочь им не мог. Если они настолько глупы, что отказываются притворяться, будто согласны с Крамером, то пусть страдают.
— Но вот из-за этого человека, Иешуа, я потерял покой, сказал Микс. — Во-первых, он был слишком похож на меня. Видеть, как он горит, было бы равносильно тому, как если бы я видел в пламени самого себя. Более того, ему даже не дали возможности сказать «да» или «нет». Крамер спросил его, не еврей ли он. Иешуа ответил, что был им на Земле, но сейчас у него нет религии.
На это Крамер ответил, что даст Иешуа возможность обратиться, то есть уверовать, как он, Крамер. Он, конечно, соврал, но этому сладкоречивому недоумку всегда надо выискивать себе оправдания каждой гадости, которую он делает. Он уверил, что дает христианам и язычникам возможность избежать огня — но только не евреям. Это они распяли Христа и должны за это поплатиться. Кроме того, еврею доверять нельзя. Он обязательно соврет, чтобы спасти свою шкуру.
Весь экипаж шлюпки и ее пассажиры были обречены, потому что все они были евреями. Крамер поинтересовался, куда они держат путь, и Иешуа ответил, что присматривают место, где никто и никогда не слышал о евреях. Крамер сказал, что такого места не существует и что Бог отыщет их повсюду, куда бы они ни отправились. Иешуа вспылил и обозвал Крамера лицемером и антихристом. Крамер так рассвирепел, что сам ад позавидовал бы, и пообещал Иешуа, что тот умрет не так быстро, как остальные.