— Как именно падем? — попытался уточнить Лейф. — И что тебе не нравится? Они инопланетянки? И если да, то почему бы нам их не использовать? Рассказывай.
— Никакие они не инопланетянки, — процедила Ава сквозь стиснутые зубы. — Если бы! Это их хоть немного бы извиняло!
— Так они люди? Тогда откуда эти странные органы? Не понимаю.
— Похоже, что биология в Пограничье куда лучше развита, чем мы полагали. Ты слишком долго проторчал среди гаек, чтобы следить за последними достижениями. Да и вряд ли о них писали в газетах — Проект, судя по всему, сверхсекретный.
— Ты хочешь сказать, что эти органы были созданы искусственно и внедрены в тело хирургическим путем?
— Шиб.
— Так для чего они?
— Притормози, — посоветовала Ава. — Мы догоняем Даннто.
Лейф замедлил шаг. Даннто с Аллой и еще несколько уриэлитов с супругами остановились, ожидая, пока проводник не закончит искать гемманцев под очередным кустом.
— В два-три слова это не уложишь, — произнесла Ава негромко. — Но я постараюсь, хотя тебе покажется, что отвлекаюсь от темы.
Ты знаешь, что одной из основ гайяакской культуры служит подавление полового инстинкта. Детей учат воспринимать секс как неизбежное зло, и взрослые принимают такую точку зрения как должное. Это действие не должно приносить радости даже на брачном ложе. До определенной степени я с гайками согласна — вне брака секс грешен, но святой союз супружества…
— С твоими убеждениями я ознакомлен, давай про этих женщин.
— Я пытаюсь объяснить, почему эти женщины существуют. Гайки полагают, что подавление сексуальности делает человека более управляемым, более удобным для тоталитарного правительства. По сути, создается страна евнухов, и психология у них соответствующая, очень церкводарственная — ограниченность, твердость, верность церкводарству, подозрительность и готовность донести на любого, кто хоть чуть-чуть смахивает на врага веры. К несчастью подвергнутых подобному воспитанию, потенцию это у них отбивает напрочь.
Я имею в виду не столько неспособность совершить половой акт, сколько невозможность испытать от него постыдный для гаек оргазм. Церкводарство, как известно, поддерживает искусственное оплодотворение. При всей своей мощи оно не осмелилось сделать лабораторное осеменение обязательным и ограничилось тем, что лишь практикующие его могут занять в Союзе мало-мальски важный пост. Теоретически, ламедоносец должен вообще отринуть половую жизнь. На практике же…
— Переходи к делу! — рявкнул Лейф.
— Шиб. Я пытаюсь. Подавленное половое влечение должно сублимироваться. И оно выходит на свет — в виде ненависти и фанатизма. Отсюда и готовность среднего гайки предать собственного соседа, и провоцируемые правительством погромы так называемых многоложцев.
— Постой-ка! — Лейф вгляделся в густой кустарник.
Ветки подозрительно покачивались. Как ни хотелось Лейфу дослушать Аву, он не мог допустить, чтобы на Аллу бросился гемманец. Проводник остановил отряд, пошарил по кустам и, не найдя никого, сделал знак продолжать путь.
— За нами следит Кандельман, — предупредил Лейф. — Скоро он заявится сюда, и шанса поговорить у нас не будет.
— Какой-то злой гений в КХВ, — продолжила Ава, — решил воспользоваться холодностью гаек-мужчин. Это был гений-биолог. Он создал тот орган, который ты видел у покойницы. Не так сложно вырастить подобное в лаборатории, как кажется непосвященным. Назначение у него очень простое.
Ава сбилась — откуда-то справа донесся шум, ветер принес крики, вопль, потом звуки выстрелов.
— Нашли беднягу, — прокомментировал Лейф. — Надеюсь, он их достал.
— Кандельман к нам ползет, — прошипела Ава. — Я закругляюсь. Этот орган — биоэлектрическая батарея. В момент оргазма женщины он испускает разряд электрического тока.
— Понял! — шепотом воскликнул Лейф. — И мужчина волей-неволей испытывает оргазм, потому что разряд возбуждает его чувствительные нервы. Сила тока большая, и условный рефлекс, вызывающий фригидность, стирается. В первый раз в жизни этот мужчина испытывает естественное завершение полового акта, и, конечно…
— Конечно, не позволит такой женщине уйти от него. Она будет иметь огромное влияние на него. А эта женщина — агент Корпуса.
— Гениально! — прошептал Лейф.
— Я знала, что тебе понравится, — мстительно заметила Ава. — По-моему, это гнусно и… и грешно.
Лейф редко оказывался ошарашен, но тут ему представился хороший случай.
— Ты считаешь это аморальным? Почему?! Это же война! Против убийств на войне ты не возражаешь. Один Господь знает, скольких гаек ты отправила на тот свет за прошедшие годы!