— Солнце-герой может пить за десятерых, — ответила девушка, — и потом еще за одну ночь сотню маскоток уложить!
Стэгг громогласно рассмеялся:
— А ты что, смертный, этого не знаешь? А к тому же какой смысл быть Великим Лосем, если нельзя делать того, что хочешь?
— Прости меня, сир, — сказал стражник. — Я просто подумал, с каким нетерпением ждут тебя люди из Фэр-Грейса. Дело в том, что в прошлом году, когда Солнце-героем был Лев, он пошел из Вашингтона другой дорогой, и люди Фэр-Грейса не смогли прийти на церемонию. И потому они будут очень расстроены, если ты не покажешься.
— Не будь дураком, — ответила девушка. — Нельзя так говорить с Солнце-героем! Что, если он взбесится и захочет тебя убить? Такое бывало.
Охранник побледнел:
— С твоего разрешения, сир, я уйду к своим друзьям.
— Иди! — расхохотался Стэгг
Страж затрусил к стоящей в пятидесяти ярдах группе.
— Я опять есть хочу, — сказал Стэгг. — Достань мне еды. Мяса побольше.
— Да, сир.
Стэгг пошел бродить по лагерю. Набредя на толстого седого мужчину, храпящего в растянутом на двух треножниках гамаке, он перевернул гамак, вывалив толстяка на землю. Рыча от смеха, он пошел по лагерю, крича в уши спящим. Те вскакивали, дико озираясь испуганными глазами. Он хохотал, а потом, поймав какую-то девушку за ногу, стал щекотать ей подошву. Она визжала от смеха и плакала, умоляя ее отпустить. Рядом стоял молодой парень, ее жених, но не делал ни одного движения, чтобы ее освободить. Костяшки на его сжатых кулаках побелели, но помешать Солнце-герою было бы святотатством.
Стэгг оглянулся и заметил его. Поморщившись, он отпустил девушку и поднялся на ноги. Тут появилась с подносом девушка, которую он послал за едой. На подносе стояли два кувшина эля. Взяв один, Стэгг спокойно вылил его молодому человеку на голову. Засмеялись обе девушки, и будто по сигналу смех охватил весь лагерь. Ржал каждый.
Девушка с подносом взяла второй кувшин и вылила его на выброшенного из гамака толстяка. От холодной струи тот вскочил на ноги. Вбежав в палатку, он выскочил оттуда с пивной кружкой и перевернул ее у девушки над головой.
Весь лагерь бросился поливать друг друга пивом. На всем лугу не оставалось ни одного человека, не забрызганного элем, пивом или виски, кроме девушки в клетке. Даже Солнце-героя полили. Почуяв холодную жидкость, он засмеялся и побежал доставать еще, чтобы брызнуть в ответ, но по пути его настигла новая идея. Он стал крушить палатки, обрушивая их на головы жильцов. Из заваленных палаток раздавались сердитые вопли. Другие стали повторять действия Стэгга, и вскоре на лугу трудно было бы найти стоящую палатку.
Стэгг схватил девушку, которая ему подавала, и ту, которую он щекотал.
— Вы наверняка маскотки, — сказал он — Иначе не бегали бы полуголые. Как это я вас ночью пропустил?
— Мы оказались недостаточно красивы для первой ночи.
— Судьи у вас слепые, — зарычал Стэгг — Да вы самая красивая и желанная пара девиц, которую я в жизни видел!
— Спасибо тебе. Но одной красоты мало, чтобы попасть в невесты Солнце-героя, сир, хотя я говорю это со страхом, потому что, если услышит жрица, мне не позавидуешь. Однако известно, что, если у тебя папаша богат и со связями, шансов быть выбранной больше.
— Так почему вас двоих выбрали для того, чтобы прислуживать мне?
— Мы заняли второе место на конкурсе Мисс Америка, сир. Быть в твоей свите — это меньше, чем попасть на дебют в Вашингтон. Но все же это великая честь. И мы надеемся, что сегодня в Фэр-Грейсе…
Они глядели на него расширенными глазами, тяжело дыша, а губы и соски их вздулись.
— А чего ждать до вечера? — замычал он.
— Не в обычае что-нибудь делать, пока не начнутся обряды, сир. И притом большинства Солнце-героев до вечера в себя не приходят…
Стэгг пропустил еще один глоток. Подбросив кувшин высоко в воздух, он захохотал:
— Такого Солнце-героя, как я, вы еще не видали. Я — настоящий Лось!
Обхватив девушек за талии — по одной под каждую руку, — он поволок их в палатку.
VI
Черчилль отпрянул назад и попытался выбить еще пару зубов из гнилой пасти матроса. Но удар кирпичом обошелся ему дороже, чем он сам думал. Он едва смог поднять ногу.
— А, ты будешь, да? — квакнул гнилозубый.
При угрожающем движении Черчилля он отскочил назад. Теперь он уверенно двинулся вперед, направив нож Черчиллю в солнечное сплетение.
Раздался писк, маленький человечек прыгнул вперед и рукой загородил путь ножу. Острие прошло через ладонь и вышло, обагренное кровью, с другой стороны.