Итак, Солнце-герой выбирается, и он символически рождается в церемонии, происходящей около 21 декабря. Почему тогда? Потому что это день зимнего солнцестояния. Солнце слабее всего и достигает самой южной точки.
Поэтому тебе пришлось пройти через сцену имитации родов.
И поэтому ты теперь идешь по дороге на север. Тебе предназначено пройти путь, который проходит Солнце после зимнего солнцестояния. И ты, как Солнце, будешь все сильнее и сильнее. Ты заметил, как растет действие пантов? Доказательство — тот сумасшедший номер, который ты отколол, когда оседлал лося и переехал жриц.
— А что случится, когда я доеду до самой северной точки? — спросил Стэгг. Он говорил спокойно и владел собой, но кожа под бронзовым загаром побледнела.
— Это будет город Альбани, который мы знали как Олбэни, штат Нью-Йорк. Самая северная точка государства Дисия. И там живет Альба, Богиня-Свинья. Альба — это Колумбия в ипостаси Богини Смерти. Ей посвящена свинья, потому что она, как и смерть, всеядна. Еще она Богиня Белой Луны — другого символа смерти.
Калторп замолчал. Он, казалось, не может продолжать разговор, глаза его затуманились.
— Давай, — подбодрил его Стэгг. — Я выдержу.
Калторп сделал глубокий вдох и продолжал:
— Согласно дисийскому мифу, на севере Богиня Луны берет Солнце-героя в плен. Иносказание, обозначающее, что он…
— Погибает, — закончил Стэгг.
Калторп сглотнул слюну:
— Да. Солнце-герой оканчивает Великий Путь в летнее солнцестояние — 22 июня.
— А что же ипостась Великого Лося, Двурогий Царь?
— Дисийцы — всякие, но прежде всего экономные. Они объединили роли Солнце-героя и Царя-Лося. Он — символ мужчины. Он рождается слабым и беспомощным младенцем, вырастает сильным и мужественным самцом, любовником и отцом. Но и он заканчивает Великий Путь и волей-неволей должен взглянуть в лицо смерти. Когда он с ней встречается, он слеп, лыс, слаб и лишен пола. И… он борется за последний вздох, но Альба безжалостно выжимает из него дыхание.
— Давай без символики, док, — попросил Стэгг. — Сообщай факты на простом английском языке.
— В Альбани будет колоссальная церемония — финальная. Там ты овладеешь не нежными юными девственницами, но седовласыми, с отвислыми грудями старухами — жрицами Богини-Свиньи. Твое естественное отвращение к старухам не устоит после долгого воздержания, которому тебя подвергнут, содержа в клетке, пока похоть не достигнет таких пределов, что ты бросишься на любую столетнюю прабабку. А потом…
— Потом?
— Потом тебя ослепят, скальпируют и оскопят, потом повесят. На неделю воцарится национальный траур. Потом тебя похоронят в позе эмбриона под дольменом, аркой из огромных каменных плит. Над гробом твоим скажут молитвы и принесут в жертву лосей.
— Да, это утешает, — задумчиво произнес Стэгг. — А скажи, док, почему на эту роль выбрали меня? Разве Солнце-герои — не добровольцы?
— Мужчины соревнуются за эту честь, как соревнуются девственницы за право стать Невестой Лося. Избранный мужчина обычно самый сильный, самый красивый, самый мужественный юноша нации. Тебе не повезло не только в этом, но еще и в том, что ты оказался капитаном людей, достигших неба на огненном скакуне и вернувшихся на землю. Мифы гласят, что это сделал Солнце-герой. Я думаю, дисийское правительство решило, что, убрав тебя, они дезорганизуют весь экипаж. И уменьшат опасность, что мы оживим прежнее богомерзкое знание.
Вон Мэри Кейси тебе машет. Я думаю, она хочет с тобой поговорить.
IX
— А почему ты, когда говоришь со мной, в сторону смотришь? — спросил Питер Стэгг.
— Потому, что мне трудно вас двоих разделить, — ответила Мэри Кейси.
— Кого — двоих?
— Питера, которого я знаю по утрам, и Питера, которого я вижу вечером. Прости, но ничего не могу с собой поделать. Закрываю глаза и пытаюсь думать о другом, но уши закрыть не могу. И хотя я знаю, что ты ничего не можешь с собой поделать, я тебя проклинаю. Прости. Я тоже ничего не могу поделать.
— Так зачем же ты меня позвала на разговор?
— Потому что я знаю, что поступаю не по правилам милосердия. Потому что знаю, что ты хотел бы выбраться из своей клетки из плоти не меньше, чем я — из своей клетки из стали. Потому что я надеюсь, что мы найдем способ удрать.
— Мы с Калторпом несколько планов проработали, но ни один из них не предотвратит моего возвращения назад. Как только рога начинают действовать, я бегу обратно к бабам.
— А если ты соберешь всю свою силу воли?