— Не будь таким робким, Рогатик, — попросил Абнер. — И будь лапонькой, ешь побыстрее. У нас мало времени. Я думаю, эта сука Раф сегодня припрется. И мой приятель Люк меня беспокоит. Если он узнает, что я тут с тобой вдвоем…
— Я же не могу есть со связанными за спиной руками!
— Не знаю, не знаю, — с сомнением произнес Абнер. — Ты такой большой, такой сильный. Ты меня мог бы разорвать пополам голыми руками — ах, такими большими, сильными руками!
— Глупо было бы, — ответил Стэгг. — Мне бы никто не стал носить еды, я бы с голоду умер.
— Да, правда. И ты не будешь делать больно такому маленькому и хорошему? Я ведь такой слабенький. И я тебе немножко нравлюсь, правда? Ты ведь не всерьез говорил тогда, на тропе?
— Нет, конечно, — ответил Стэгг, прожевывая холодную ветчину, хлеб с маслом и маринованные огурчики. — Это я на тот случай, если бы твой приятель услышал.
— Ты не просто ошеломляюще красив, ты еще и умен, — сказал Абнер, начиная учащенно дышать. — Ты уже набрал силу?
Стэгг собирался ответить, что для этого ему придется съесть все, что он видит, но успел передумать. Однако ему ничего не пришлось говорить, потому что за дверью послышалась какая-то суматоха. Он приник ухом к железной двери:
— Это Люк, твой приятель. Он говорит охраннику, что ты здесь, и требует, чтобы его впустили.
Абнер побледнел:
— Великая Мать! Он и меня, и тебя убьет! Это такая ревнивая сука!
— А позови его сюда. Я его встречу. Убить не убью, так, слегка помну. Объясню ему, что теперь у нас с тобой.
Абнер пискнул от восторга:
— Это будет божественно!
Он потрогал бицепсы Стэгга:
— Великая Мать, что за бицепс! Такой большой и твердый!
Стэгг стукнул кулаком в дверь и крикнул сторожу:
— Абнер говорит, что можно его впустить!
— Да-да, — подтвердил Абнер. — Все в порядке, пусть Люк войдет. — Он поцеловал Стэгга сзади в шею. — Посмотрю, какую рожу он состроит, когда ты ему расскажешь. Он меня уже извел своей ревностью.
Взвизгнула, распахиваясь, дверь. С мечом в руке влетел Люк. Охранник захлопнул дверь, заперев их втроем.
Стэгг не терял времени. Ребром ладони он врезал Люку по шее. Тот упал, и выпавший меч зазвенел на каменном полу.
Абнер слегка пискнул. Увидев, как Стэгг шагнул к нему, он открыл было рот, но не успел издать ни звука и тоже упал на пол.
Голова у него склонилась под странным углом. Удар кулака Стэгга был так силен, что сломал ему шею.
Оттащив их в угол так, чтобы от дверей не было видно, Стэгг поднял меч Люка и отсек тому голову.
Потом он стал стучать в дверь и кричать, имитируя (надеясь, что удачно) голос Абнера:
— Сторож! Быстрее сюда, и пусть Люк отпустит пленника!
Повернулся ключ, и в камеру вошел охранник. Он держал меч наготове, но Стэгг ударил из-за двери. Голова сторожа отлетела на шаг от тела, из жил шеи брызнул фонтан крови.
Сунув нож охранника себе за пояс, Стэгг вышел в узкий коридор, тускло освещаемый факелом в дальнем конце. Он решил наудачу, что там, в дальнем конце, кухня, и направился туда. Дверь открылась в большую комнату, уставленную горшками и блюдами. Найдя брезентовый мешок, Стэгг набил его едой и добавил несколько бутылок вина. Потом вернулся в холл.
В этот момент открылась дверь, и в коридор вошел Раф.
Он шел нервно, крадучись. Может быть, поэтому он не заметил, что охранника нет. Оружия у него не было, кроме ножа в ножнах на поясе.
Стэгг рванулся к нему через коридор. Раф взглянул и увидел, что на него летит человек с рогами, держа в одной руке окровавленный меч, а другой придерживая закинутый на плечо мешок.
Раф повернулся и попытался выскочить в дверь, но клинок перерубил ему шею.
Переступив через окровавленный труп, Стэгг вышел во двор. Там прямо на камнях спали двое. Как большинство населения Хай-Квина в этот день, они были пьяны. Стэгг не хотел давать им шанс потом встать у него на дороге, и к тому же он хотел убить каждого пант-эльфа, который только ему попадется. Два быстрых удара, и он пошел дальше.
Пройдя через двор, он попал в коридор, точно такой же, как по ту сторону. У дверей комнаты Мэри стоял охранник с бутылкой в руке.
Стэгга он не видел почти до последней минуты. Заметив, остолбенел от удивления, а этого времени Стэггу хватило. Он ударил стражника мечом.
Острие попало охраннику в грудь между буквами М и А в слове «МАТЬ». От удара он покачнулся назад и ухватился рукой за лезвие. Удивительно, но другая рука бутылку не выпустила.
Лезвие вошло не глубоко, но Стэгг бросил мешок, прыгнул вперед и навалился на рукоять. Меч с хрустом пробил грудину и глубоко вонзился в тело.