Интервьюер:
— Однако уже прокатились слухи, что если Вестерн говорит правду, то федеральное правительство может поддержать идею национализации энергоиндустрии.
Сенатор Грэй:
— Вы слишком внимательны к слухам: большинство из них, мягко говоря, просто фантастичны. Однако в глобальном масштабе эффект может быть потрясающим. Для малоразвитых стран дешевая энергия сможет стать ключом для решения очень многих проблем. И если Америка будет по-прежнему добывать энергию по-старинке, сжигая топливо, то окажется позади них. А мы не можем себе этого позволить!
— А может, рассказать о Миффлоне и Грэю? — спросила Патриция.
— Он слишком много говорит, — отмахнулся Гордон. — Не иначе как метит в следующие президенты.
Два дня спустя Карфаксы посетили отель имени Питера Стьювесанта. Ровно в полночь два доверенных лица сопроводили их с шестнадцатого на пятнадцатый этаж, где передали на попечение охраны, которая препроводила их к Ричарду Эмерсону. На этаже вообще было полно вооруженных до зубов охранников, следивших за тем, чтобы в апартаменты не проник ни один человек без пропуска.
Эмерсон был представительным стариком с высоким лбом и тонкими губами. Рядом с ним стоял (Карфакс сразу его узнал) сенатор Лангер — мужчина лет тридцати семи, шести футов семи дюймов ростом, с идеальной для баскетболиста фигурой и огненно-рыжей, очень густой шевелюрой.
Хотя гости и были представлены под именем супругов Рамус, оба — и Эмерсон, и Лангер — уже знали их подлинные имена. Карфаксам предложили бурбона, сигар и тут же перешли к делу. Пока Гордон рассказывал, они изучали документы.
Два человека, привыкшие, что обычно слушают их, на сей раз выслушали его долгий рассказ в глубоком молчании.
Первым заговорил сенатор Лангер:
— Я верю, что все рассказанное вами — правда. И ваши доказательства считаю достаточно вескими. Но, для того чтобы они имели вес в глазах общественного мнения, нам нужно добыть их во много раз больше. Это самая опасная угроза, какой когда-либо подвергалось человечество. Я приступаю к делу с данной минуты. Мы располагаем списком абсолютно всех клиентов Вестерна, то есть всех и каждого, кто когда-либо вступал в комнату, где стоит МЕДИУМ.
— Я считаю, что нужно начать с тех, у кого будет обнаружена разница между количеством реально проведенных сеансов и их оплатой, — сказал Карфакс. — Они-то и могут оказаться теми, кто уже заплатил страховку послежизни.
— Кроме того, нам нужно установить тех, кто наследует имущество уже умерших клиентов, — подхватил Эмерсон. — И если всплывет, что наследниками являются посторонние люди, не имеющие официальных прав, то мы можем считать, что напали на след.
— К тому же среди клиентов могут оказаться те, кто были одержаны, как Миффлон, — продолжал развивать свою мысль Карфакс. — Их не так просто вычислить, но если вы сможете достать старые записи их голосов и провести сравнительный анализ манеры речи и…
— Яйца курицу не учат, — перебил его Лангер.
— Я только хотел вам помочь, — извинился Гордон, пожав плечами; Лангер был человеком, которого лучше иметь на своей стороне — он обладал энергией смерча, но был маниакально эгоистичен.
— Все в порядке. — Лангер махнул рукой, давая понять, что у него нет времени на обиды. — Кстати, а губернатор Симмонс ведь тоже посещал МЕДИУМ?
Так как вопрос прозвучал риторически, Гордон не стал на него отвечать.
— А ведь он — возможный кандидат в президенты, — присовокупил Лангер.
Эмерсон побледнел.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что его тоже одержали?
— Не знаю, — задумчиво проговорил сенатор. — Я общался с ним последнее время, и он, похоже, не изменился. Ведь справиться с его работой (да так, чтобы никто ничего не заподозрил), если не имеешь в ней опыта, практически невозможно.
— Если только одержатель не был прежде профессиональным политиком, — не удержался Гордон. — А если Вестерн собрался бы кого-то подселить в тело Симмонса, уж об этом-то он бы позаботился!