В мерцающем свете факелов он мог видеть появившееся на лицах солдат недоумение. Только тут Грин сообразил, что от волнения он отдал этот приказ по-английски. Он поспешно перевел свое требование и с облегчением увидел, как солдаты хоть и неохотно, но все же отступили. Грин доволок герцога до его покоев, запер дверь на засов и заново зарядил пистолет.
— Чем дальше, тем веселее! — сказал он снова по-английски. — Ну и что делать будем, а, коротышка?
Покои герцога отличались еще большей роскошью, чем покои его жены, и были больше размером, потому что им полагалось вмещать в себя не только сотни охотничьих трофеев герцога, — в том числе и человеческие головы, — но и его коллекцию стеклянных птиц. Здесь легко было заметить, какой страсти отдано сердце герцога: охотничьи трофеи были покрыты слоем пыли, а каждое из сверкающих крылатых созданий было безупречно чистым. Да, слугам, которым полагалось поддерживать здесь чистоту, приходилось нелегко.
При виде этой картины Грин радостно улыбнулся.
Если вы сражаетесь за свою жизнь, бейте противника в самое уязвимое место...
ГЛАВА 9
На то, чтобы привязать герцога к креслу снятыми со стен охотничьими хлыстами, ушло не больше двух минут.
Герцог тем временем успел прийти в себя. Он принялся выкрикивать все известные ему ругательства — а знал он их немало — и грозиться самыми утонченными пытками, какие он только мог придумать, — а познания герцога в этой области были чрезвычайно обширны. Грин подождал, пока герцог окончательно посадит голос, а потом твердо, но негромко сказал, что он, Грин, намеревается делать до тех пор, пока герцог не выпустит его из замка. В подтверждение своих намерений Алан подхватил дубинку, усаженную железными шипами, и со свистом рассек ею воздух. Глаза герцога расширились, а лицо залила бледность. Из непокорного правителя, осыпающего оскорблениями своего похитителя и грозящего ему всеми мыслимыми карами, герцог внезапно превратился в съежившегося, дрожащего пожилого человека.
— И я перебью всех птиц в этой комнате, — сказал Грин. — И еще я открою сундук, который стоит под грудой шкур и в котором вы держите самые ценные сокровища — птиц, которых вы даже не показали императору из страха, что его охватит зависть и он потребует этих птиц в подарок, птиц, которых вы достаете лишь изредка по ночам, чтобы на них полюбоваться.
— Это жена тебе разболтала! — задохнулся герцог. — Какая же она иззот!
— Вполне согласен, — ответил Грин. — Она выболтала мне множество тайн, потому что она ветреная, ленивая, глупая женщина — вполне подходящая вам супруга. Итак, мне известно о спрятанной уникальной статуэтке птицы эксуротр, работы Изана Айюшвы из Метсва Муш, о стеклянной птице, которая стоила всему герцогству повышения налогов и послужила причиной множества горьких слез и лишений для ваших подданных. Я уничтожу ее без всяких угрызений совести, даже если она такая единственная и даже если Изан Айюшва уже умер и никогда уже не создаст ничего подобного.
Герцог в ужасе закатил глаза.
— Нет, нет! — дрожащим голосом пробормотал он. — Это немыслимо, это святотатство! Неужели у тебя нет никакого чувства прекрасного, ты, выродок, неужели ты сможешь разбить самую прекрасную из вещей, созданных человеческими руками?
— Смогу.
Уголки рта герцога поползли вниз, и вдруг он заплакал.
Грину стало неловко — он знал, какими сильными должны были быть переживания, чтобы заставить этого человека, прошедшего нелегкую жизненную школу, выказать свою слабость перед лицом врага. И он невольно задумался над тем, какое же это странное существо — человек. Герцог предпочел, чтобы ему перерезали горло, лишь бы не выглядеть трусом. Но стоило пригрозить его драгоценной коллекции стеклянных птиц!..
Грин пожал плечами. А какое ему, собственно, дело? Ему сейчас нужно использовать все, что попадется на пути.
— Отлично. Тогда слушайте, что вы должны сделать, чтобы уберечь ваших птиц, — и Грин подробно расписал действия герцога на ближайшие десять минут. Затем он заставил герцога самым торжественным образом поклясться фамильным именем и честью основателя их рода, что тот не предаст Грина.
— А чтобы быть уверенным, — добавил землянин, — я заберу птицу эксуротр с собой. Когда я получу подтверждение того, что на ваше слово можно положиться, я посмотрю, каким образом вернуть ее вам в целости и сохранности.
— Могу ли я положиться на это обещание? — хрипло выдохнул герцог. Его и без того большие выпученные глаза сейчас казались еще больше.