— Э-э, она так сказала? Ну, гм, ладно... Да, ладно!..
Окончательно пристыженный и сердитый на Арму за такую безжалостную оценку, Грин с несчастным видом смотрел, как Гризкветр спускается по вантам.
В течение следующего получаса время загустело, свернулось вокруг Грина и затвердело, так что он чувствовал себя словно в футляре. Ежевечерние тучи уже собрались, и начал накрапывать мелкий дождичек. Грин знал, что это продлится около часа, а потом тучи исчезнут так быстро, словно какой-то волшебник сдернет их, как скатерть со стола. Но Грин за эти минуты нанервничался на всю жизнь вперед, беспокоясь, не произойдет ли в плане Армы какого-нибудь непредвиденного срыва.
Первые крупные капли упали ему на лицо, и Алан подумал, что, возможно, именно этого и дожидались двое его недругов. Может быть, сейчас они уже лезут на ванты. Но ему не следует ждать, что свисток раздастся немедленно. Если они достаточно умны, то не станут карабкаться прямо к нему, а пройдут на корму, взберутся на верхушку мачты и уже оттуда переберутся на его площадку. Правда, тогда им придется пробираться мимо остальных вахтенных, которые, как и Грин, сидели наверху. Но Эзкр и Гразут знали их местоположение. Сейчас было так темно, что они могли пройти мимо вахтенных на расстоянии вытянутой руки и остаться незамеченными. Свистящий в снастях ветер, поскрипывание мачт, громыхание огромных колес — все это заглушало тот слабый шум, который могли произвести эти двое.
Корабль не прекратит движения только из-за того, что рулевому ничего не видно. «Птица» шла по хорошо обкатанному маршруту; и рулевые, и офицеры прекрасно помнили все препятствия, которые могли встретиться им на пути. Если по расчетам выходило, что в темное время на пути ожидался трудный участок, курс прокладывался так, чтобы этот участок обогнуть. Дежурный офицер сообщал рулевым обо всех возможных неровностях, следя за ними при помощи остроумно сконструированного угломерного круга. Его чувствительные пальцы следили за колебаниями прибора, сопоставляли с ранее сделанными отметками, и офицер делал вывод, правильным ли курсом они идут. Сам диск был закреплен под компасом.
Грин поплотнее завернулся в накидку и прошелся вдоль перил площадки. Он пытался хоть что-нибудь рассмотреть в темноте, окутавшей его подобно савану. Ничего не было видно, вообще ничего... Нет, постой! А это что такое? Смутные очертания лица?
Грин вглядывался до тех пор, пока размытое пятно не исчезло, потом перевел дыхание и понял, насколько закостенело сейчас его тело. И, конечно, все это время на него легко было напасть со спины.
Нет, не так уж легко. Если он ничего не видит на расстоянии вытянутой руки, значит, и его противники тоже не видят.
Но им и не надо видеть. Они так хорошо знают корабельные снасти, что могут на ощупь, вслепую добраться до площадки и сбросить его оттуда. Коснуться рукой — и ударить кинжалом, вот и все, что им нужно.
И тут Грин почувствовал чье-то прикосновение. Что-то толкнуло его в спину, и на мгновение он застыл, словно изваяние, дрожа и не в силах пошевелиться. Потом Алан хрипло вскрикнул и отпрыгнул в сторону. Он выхватил свой кинжал и пригнулся, напрягая слух и зрение и пытаясь обнаружить своих врагов. Если они дышат так же тяжело, как и он сам, он просто не сможет их не услышать.
Но с другой стороны, и они могут так же хорошо его слышать. Эта мысль вызвала у Грина внезапную слабость.
— Ну давайте! Давайте! — беззвучно прошептал он сквозь стиснутые зубы. — Делайте же что-нибудь! Шевельнитесь же, чтобы я мог вас заколоть, вы, сыновья иззот!
Возможно, они заняты тем же самым — выжидают, пока Грин выдаст себя каким-нибудь неосторожным движением. Лучшим выходом в такой момент было припасть к полу и надеяться, что на него не наступят.
Землянин вытянул руку перед собой, пытаясь нащупать теплую плоть. В другой руке Грин сжимал кинжал.
Во время одной из этих попыток что-нибудь нашарить пальцы Грина наткнулись на оставленную Гризкветром корзинку. Охваченный порывом, который сам Грин принял за вдохновение, он тут же вытащил из корзинки ракету. Зачем ждать, пока враги приблизятся и заколют его, как свинью? Он выпустит ракету сейчас же и нападет на них, пока они будут ошеломлены светом.
Единственная проблема заключалась в том, что нужно будет куда-то деть кинжал, пока Грин будет доставать кремень и кресало. Он был дико зол на себя за то, что не приготовил их заблаговременно.
Грин решил эту проблему, взяв кинжал в зубы. Потом он вытащил трутницу, остановился и быстро вернул ее на место. Как он мог поджечь трут под этим мелким нудным дождем? Об этом Арма, при всем ее уме, не подумала.