Но, несмотря на весь ужас этой сцены, Грин почувствовал, что терзавшая его боль несколько ослабла. Арма была жива!
Одной рукой она прижимала к себе Пакси, а другой тянула за собой Суни, свою дочку от храмового скульптора. Хотя Арма наверняка была страшно испугана, она держалась все с тем же достоинством, которое было присуще ей в любом обществе, от крестьянина до принца. Служанка Инзах стояла рядом с ней.
Грин решил, что разумнее будет последовать за Армой и за ее похитителями, держась на некотором расстоянии. Но прежде чем он сумел отойти подальше, он увидел женщин и подростков — дикарей, несущих факелы. К счастью, никто из них не прошел поблизости от Грина. Некоторые из них принялись кромсать мертвые тела, плясать вокруг них и завывать, подражая мужчинам. Потом началась серьезная работа — заготовка мяса. Эти раскрашенные дикари были каннибалами, и потому принялись разделывать тела погибших. Они сперва слегка перекусили при свете факелов, а потом принялись паковать мясо, чтобы отнести его домой, где бы этот дом ни находился.
ГЛАВА 17
Отойдя достаточно далеко от дикарей и их пленников, чтобы никто не мог заметить, случайно обернувшись, Грин остановился. Узкая тропинка вилась между стволами и ныряла под низко склоненные ветви. Земля под ногами была мягкой и упругой, удобренной множеством поколений опавших листьев.
По расчетам Грина, он прошел никак не менее полутора миль, правда, не по прямой, а как пьяница, пытающийся отыскать дорогу домой. Потом лес внезапно закончился, и перед Аланом открылась большая поляна. На ней находилось селение, состоящее из десяти длинных домов, крытых соломой. Шесть из них, поменьше, явно были хозяйственными постройками, а четыре, по предположению Грина, предназначались для совместного проживания племени. Они были стянуты к центру поляны, а посредине между ними виднелись несколько больших кострищ, железные котлы и вертелы. Повсюду были рассеяны глиняные сосуды, предназначенные для сбора дождевой воды. Перед каждым домом стоял ярко раскрашенный двадцатифутовый тотемный столб, а вокруг этого столба — множество шестов с развешанными на них черепами.
Пленников загнали в одну из хижин и заперли. Перед входом в хижину расположился охранник. Он присел у стены, сжимая в руках копье. Остальные приветствовали пожилых женщин и маленьких детей, остававшихся в селении. Хотя Грин не понимал языка дикарей, ясно было, что они описывают свою добычу, найденную на месте кораблекрушения. Потом несколько старух начали стаскивать хворост и ветки к большим железным чайникам; вскоре вспыхнуло яркое пламя. Другие принесли бокалы и кубки из драгоценных металлов — очевидно, тоже добытые ими после кораблекрушений. Эти кубки наполнили каким-то напитком — местным пивом, судя по переливающейся через край пене. Один из подростков принялся лениво постукивать по барабану, и вскоре в этом постукивании проявился незамысловатый монотонный ритм. Похоже было, что дикари намерены провести так всю ночь.
Воины после нескольких глотков повставали, забрали с собой кувшины с напитком и ушли в лес, оставив лишь одного человека охранять лачугу с пленниками. Все дети старше четырех лет увязались за ними, хотя воины отнюдь не сдерживали шага, чтобы дать детям возможность успеть за ними.
Грин подождал, убедился, что воины удалились на достаточное расстояние, и встал. Его мышцы возражали против малейшего движения, а голову, колено и лодыжку пронизывала острая боль. Не обращая внимания на такие мелочи, Грин захромал вокруг поляны, пока не добрался до тыльной стороны длинных домов.
Землянин пробрался внутрь и встал сбоку от дверного проема. В доме было светлее, чем ему сперва показалось, потому что сквозь несколько больших окон внутрь проникал лунный свет. Курицы сонно закудахтали при его появлении, а крохотный поросенок вопросительно хрюкнул. Внезапно ног Грина коснулось что-то мягкое. Алан в испуге отскочил. Его сердце и до того билось достаточно быстро, а теперь оно угрожало проделать дыру в ребрах. Алан нагнулся, чтобы рассмотреть, что все — таки это было. Тихое мяуканье послужило достаточным ответом. Грин слегка расслабился и протянул руку, приговаривая:
— Кис-кис-кис, иди сюда.
Кот прошел мимо, задрав хвост и всем своим видом выражая пренебрежение, исчез за дверью. Вид животного напомнил Грину об одной вещи, о которой стоило бы подумать — держат ли здешние жители собак? Грин не видел ни одной и, подумав, решил, что, если бы эти твари здесь водились, он бы услышал лай, а целая свора давно ухватила бы его за пятки.