Они способны, например, ходить по полу, так как в их тело вмонтировано крохотное гравитационное устройство. Если бы тебе пришлось анатомировать их, ты бы принял это устройство за один из внутренних органов.
Кулл оценивающе взглянул на мертвого Икса, парящего над полом.
— Даже не пытайся извлечь устройство из этого тела, — проговорили Иксы. — Оно совершенно бесполезно, пока не подсоединено к нервной системе. Но в любом случае его выведут из строя дистанционным управлением.
Кулл даже испугался, когда два Икса неожиданно оторвались от пола и взмыли к двери на верху лестницы. Один ненадолго задержался, чтобы осмотреть Федора, все еще плававшего без сознания, затем полетел дальше.
— Они отправились на поиски остальных выживших в катаклизме, — заметил оставшийся Икс. — Третий останется, чтобы ответить на те вопросы, какие тебя, несомненно, давно интересуют. Боюсь, однако, ты был бы счастливее в своем невежестве.
И снова Кулл вздрогнул от страха. Кто-то дотронулся до него, и он так стремительно повернулся и так неистово вскинул руки, что взлетел бы, потеряв равновесие, выше механизмов. Но Филлис схватила его за запястье и подтянула к полке, за которую держалась.
— Извини, что напугала, — сказала она. — Я все слышала. И вдруг почувствовала себя такой одинокой. Мне не надо было отходить от тебя. Я так боюсь.
Кулл несколько раз глубоко вздохнул, что помогло ему прийти в себя. Его вдруг потянуло к Филлис, он затосковал по переполнявшему его чувству, которое связывало их обоих. Эти два жалких, маленьких и беспомощных существа нуждались друг в друге, как ни одна пара во всей Вселенной.
Он повернулся к красивому и смышленому на вид роботу и уверенно заговорил, понимая, что наглый тон поможет ему спрятать страх от собеседника, а еще больше — от самого себя.
— Как ты посмел обращаться с нами, как будто мы — роботы вроде Икса? Только минуту назад ты говорил о душе. Ты сказал, что у разумных существ она есть. Если так, то у Филлис есть душа. У меня тоже. Тогда почему вы водворили нас сюда без спроса и даже не удосужились сообщить причину? Почему?
— Так было нужно, — ответил Икс. — Что же касается душ, то таковых не существует. Их просто нет в природе. Существа рождаются, живут, умирают. Навеки уходят из жизни. Вернее, так было бы, если бы не мы.
Постараюсь вкратце, но вразумительно пояснить. Я не буду отвечать на все твои вопросы, иначе останусь здесь до скончания веков. Достаточно сказать — и тебе придется смириться с краткостью ответа, — что мой народ родом с одной из планет в галактике, которая трижды отстоит во времени от этой. Трижды. Наша галактика погибла и распалась на атомы. Из праха старой зародилась новая галактика. А когда погибла и вторая, возникла третья.
Около пятидесяти миллиардов ваших лет назад моя планета дала жизнь роду разумных, моему народу. Но только через десять тысяч ваших лет наша цивилизация овладела достаточно развитой технологией, чтобы изобрести искусственную душу, научный метод по обеспечению бессмертия. Ужасно сознавать, что столько миллиардов людей умерло и бесследно кануло в вечность, прежде чем мы открыли искусственную душу. Это кажется несправедливым, но Вселенная не подчиняется закону справедливости. Кроме того, мы не перестали надеяться, что когда-нибудь вдохнем жизнь и в тех затерянных. Есть кое-какие способы… впрочем, это детали.
Мы те, кого вы назвали бы нравственными существами. И не просто заинтересованы в сохранении своего рода. Мы любим жизнь и ее плоды; для нас жизнь — святыня. И это во Вселенной, которая, похоже, порождает и убивает миллиарды миллиардов, словно живые существа — побочные продукты некоего космического процесса..
Сделав наше открытие, мы решили, что каждое наделенное сознанием существо во всей Вселенной… да и даже наши домашние животные., и ряд представителей каждого вида во всех мирах… следует наделить душой. Эти представители так называемых низших животных включают все виды: червей, акул, амеб, мух, слонов… но я отвлекся, тогда как обещал быть кратким.
Кулл взглянул на Федора. Хорошо, если бы тот очнулся! Маленькому человеку совсем не помешало бы узнать побольше. Он так верит в сверхъестественное, в своего Икса. Впрочем, так даже лучше. Федор не примет новое от формы, на которую так искренне уповал. Обнаружить, что его обожаемый Икс — всего лишь безмозглая поделка из плоти и металла, будет для него чересчур.