— Не знаю, — ответил Кэрмоди. — Что это?
В этот момент толпа восторженно завопила и словно по мановению невидимой руки расступилась. Черный от дыма и немного поцарапанный, по образовавшемуся проходу шел Йесс.
Он махнул рукой Тэнду, и тот вместе с Кэрмоди бросился к нему.
— Найди машину и отвези меня на телестудию Фуурдала, — сказал Йесс.
— Машина рядом, — ответил Тэнд. — Она не моя, но это неважно. Пошли.
Он повел Йесса и Кэрмоди к автомобилю, а сзади бежали люди. Все плакали и вопили от радости при виде того, что их бог жив; некоторые подбегали, падали на колени и пытались поцеловать руки Йесса. Тот на ходу бережно отстранял их и, улыбаясь, трепал по щекам. Через минуту Тэнд, Кэрмоди и Йесс уже были в пути.
— Я не понимаю, как Лифтину или кому бы то ни было удалось заложить взрывчатку, — возмущался Йесс. — Полиция и жрецы проверили каждый метр, каждую часть оборудования и все предметы, где могла бы находиться бомба. Довольно странно, что Абог настаивал на осмотре здания, прежде чем начнется передача.
— Может, он хотел обеспечить алиби всему правительству? — предположил Кэрмоди.
— Да, наверное, так. Когда взорвалась бомба, его на студии не было. Все, кто меня окружал, получили серьезные ранения или погибли. Остальные Отцы мертвы. Только вы двое остались в живых. — Йесс заплакал. Но через некоторое время сказал как ни в чем не бывало: — Собери своих лучших людей, Тэнд. Нам потребуется охрана, когда мы будем возвращаться в храм.
Тэнд включил радиотелефон и принялся названивать. К тому времени когда машина остановилась у места назначения, он сообщил, что вскоре к ним присоединятся около пятидесяти вооруженных людей. Кроме того, можно было рассчитывать на помощь нескольких жрецов, у которых тоже имелось оружие.
Вслед за Йессом и Тэндом Кэрмоди вошел в здание, но в студию, откуда Йесс собирался прочитать обращение к народу, заходить не стал. Он чувствовал, что одним покушением дело не кончится. А коли так, то, прежде чем войти в студию и причинить вред Йессу, убийце придется сначала сразиться с Кэрмоди.
Через несколько секунд после начала передачи в коридоре прозвучали выстрелы. В холл вбежал кэринянин с пистолетом в руке. Кэрмоди, стоявший за дверью, ударил его по голове бронзовой статуэткой.
После чего поднял пистолет, выпавший из руки потерявшего сознание мужчины, сунул оружие за пояс и выскочил в коридор. На полу лежали трое мертвых наемных убийц, двое убитых полицейских и двое раненых оперативников. Один из служащих телестудии прятался за креслом. Кэрмоди велел ему срочно вызвать «скорую помощь» и вернулся в холл, готовый отразить любую атаку.
Через десять минут из студии вышли Йесс и Тэнд, оба мрачные и печальные.
— Дело сделано, — сказал Йесс. — И пусть исчезнет все, что Бунта решила уничтожить.
В сопровождении вооруженного эскорта Йесс и оба Отца направились в храм. Завидев внушительную колонну машин, люди на улицах поспешно уступали дорогу и разбегались в разные стороны. Кэрмоди внимательно разглядывал маски и лица. И вдруг он крикнул:
— Останови машину!
Йесс приказал водителю остановиться и обернулся, намереваясь спросить землянина, что его так встревожило. Но маленький священник уже выскочил из салона.
Объектом его преследования был человек в маске, походка которого показалась ему знакомой. Это же Лифтин! Боясь, что Лифтин скроется, он бросился в погоню, никого ни о чем не предупредив.
— Стой, Лифтин, стой! — закричал Кэрмоди, заметив, что никто не спешит ему на помощь. — Ты арестован!
Человек развернулся и бросился бежать. На секунду Кэрмоди потерял его из виду в толпе, а потом вновь увидел вбегающим в двери магазина готовой одежды и кинулся за ним. Это было большое заведение, рассчитанное на богатых клиентов. Одна продавщица стояла у окна, желая увидеть Йесса, когда тот будет проезжать мимо. Кэрмоди закричал, и она отскочила от витрины. Судя по изумленному выражению ее лица, Лифтина она не заметила. Не обращая внимания на недоуменные крики, Кэрмоди ворвался в подсобное помещение. Там оказалось три двери. Выбрав наугад первую дверь слева, священник пронесся через несколько складских помещений и вылетел на улицу… Никого. Он уже собрался вернуться в магазин, как вдруг сзади послышались шаги, и острая боль разломила его череп надвое…
Придя в себя, Кэрмоди обнаружил, что лежит на шершавых булыжниках мостовой. Он поднялся на ноги и ощупал голову. За ухом вздулась здоровая шишка. Вокруг ни звука, ни шороха. Начиналась Ночь.