Кэрмоди беспомощно потер подбородок, а затем быстро сунул руку в карман, не желая, чтобы кто-то увидел его растерянным.
— Но как тогда объяснить вашу «спячку», эти невероятные физиологические превращения и… физическое воплощение мысленных образов?
— Я и сам хотел бы это знать, — ответил Тэнд. — Наши астрономы изучают подобные феномены на протяжении нескольких тысячелетий, а ваши ученые построили исследовательский комплекс на одном из астероидов. Правда, им пришлось покинуть его после неприятностей с Шансом в первый же период «сна». Это явление практически невозможно изучить. Мы столкнулись с такой же проблемой. Наши ученые в период «сна» заняты в основном борьбой со своим физическим стрессом, и в это время им уже не до науки.
— А приборы? Насколько я знаю, на них периоды «сна» не влияют.
Тэнд улыбнулся, показав голубые зубы:
— Разве? Они регистрируют такие дикие колебания волн, будто сами страдают эпилепсией. Вероятно, эти записи и имеют какую-то ценность, но кто их может расшифровать? Во всяком случае я о таких людях не слышал. — Он помолчал и продолжил: — Впрочем, это не так. Есть три существа, которым известен ответ. Но нам, они его не говорят.
Кэрмоди проследил, куда указывал вытянутый палец Тэнда, и увидел бронзовые статуи в конце улицы: богиню Бунту, защищавшую своего сына Йесса от атак Эльгуля, его злобного брата-близнеца, который был изображен в виде дракона.
— Они?
— Они.
Кэрмоди усмехнулся:
— Я удивлен, что такой интеллигентный человек, как ты, исповедует столь примитивную веру.
— Интеллигентность не имеет отношения к религии, — возразил Тэнд и опять склонился над девушкой. Подняв ее веко и пощупав пульс, он снял с головы колпак и очертил рукой круг, словно перекрестился. — Она умерла.
Спутникам пришлось задержаться еще на пятнадцать минут. Тэнд позвонил в госпиталь, и вскоре приехала красная машина скорой помощи, работавшая на масляном двигателе. Водитель спрыгнул с высокого сиденья, придававшего автомобилю вид ландо.
— Вам повезло, — сказал он угрюмо. — Это наш последний выезд. Через час мы отходим ко «сну».
Тэнд проверил карманы девушки и вытащил ее документы. Кэрмоди заметил, что кэринянин сделал это с профессиональной сноровкой полицейского. Тэнд отдал документы работникам скорой помощи и посоветовал приберечь его до окончания «сна», чтобы потом известить родителей девушки.
Немногим позже, когда они уже снова шли по улице, Кэрмоди спросил:
— А кто выполняет обязанности пожарных, полицейских и врачей во время вашего «сна»?
— Пожары нашим зданиям не страшны. Запасти еду на семь дней — не проблема, потому что лишь немногие остаются бодрствовать. Что же касается полиции, то во время «сна» закон прекращает действовать. Как ты понимаешь, я имею в виду человеческий закон.
— А если кто-нибудь из полицейских захочет испытать свой Шанс?
— Я же сказал, действие закона на время «сна» приостанавливается.
Вскоре они покинули деловой центр и оказались в жилом районе. Дома здесь стояли не в ряд, впритык друг к другу, а располагаюсь в центре больших огороженных участков. Простора было больше, но ощущение подавляющей массивности и застывшей в камне вечности по-прежнему носилось в воздухе. Здания имели как минимум три этажа и были сложены из огромных блоков. Толстые двери и оконные ставни защищались прочными металлическими решетками. Даже собачьи будки были построены так, что могли бы выдержать длительную осаду.
Вид некоторых из них напомнил Кэрмоди о спячке животных и птиц. Многочисленные стаи, еще вчера кружившие над городом, исчезли. Лайяны и кины, похожие на собак и кошек, пропали с улиц, хотя днем раньше их было не счесть. Белки попрятались в дуплах деревьев.
В ответ на замечание Кэрмоди Тэнд ответил:
— Да, животные инстинктивно засыпают на всю Ночь и делают так, судя по всему, с самых ранних стадий эволюции. Лишь человек потерял эту естественную способность, хотя и получил взамен возможность выбирать. Используя наркотические вещества, он может погрузить себя в состояние, близкое к спячке. Даже наши предки в доисторические времена уже знали несколько растений для создания усыпляющих наркотиков. Большинство их пещерных рисунков изображают сцены и ритуалы «сна».
Они остановились перед домом, хозяйку которого Кэрмоди прозвал мамашей Кри. Именно здесь правительство Кэрина расселяло навещавших планету землян. Это был четырехэтажный цилиндрический дом из известняка и гранита, с крышей, покрытой толстой черепицей, и приусадебным участком общей площадью в две сотни квадратных футов.