— Вы сказали — четыре года?
— Почти пять, пока нашли вас. Слишком давние и запутанные следы, трудно было в них разобраться.
— Анжелина! — вдруг осенило меня. — Ты мне не говорила, что жила здесь пять лет одна.
— Я не знала, что тебе нравятся женщины старше тебя.
— Нравятся, если они — это ты. Тебе было одиноко?
— Ужасно, потому я и вызвалась лететь к тебе. У Инскиппа был другой доброволец, но он сломал ногу.
— Дорогая моя, держу пари, что знаю, как это случилось! — Ей не свойственно краснеть, но глазки она все-таки опустила.
— Итак, мы следуем за ходом событий, — продолжал Койпу. — Однако случилось вот что. Мы проследили вас с 1975 по 1807 год, а также Того с его приспешниками. Там существовала петля времени, какая-то аномалия, в которую невозможно было проникнуть извне. Мы понимали, что она вот-вот исчезнет, а вместе с ней и вы. Наконец мы создали достаточно мощную спираль времени, чтобы проникнуть в эту замкнутую петлю перед самым ее исчезновением. И отправили Анжелину с координатами для следующего скачка во времени, скачка длиной в двадцать тысяч лет, вслед за Тем. Вам нужно было следовать за ним, потому что трассы, оставленные во времени, доказывали, что вы за ним последовали. Хотя тогда мы уже разобрались в этой истории и знали, чем она должна кончиться.
— Знали? — спросил я, чувствуя, что где-то упустил нить.
— Конечно. Причина атаки полностью прояснилась, но вам, конечно, нужно было выполнить предназначенную вам задачу.
— Вы не можете повторить еще раз? Помедленней.
— Конечно. Вам удалось дважды сорвать операцию Того в отдаленном прошлом, а потом вы расстроили его машину времени и отправили его в дни заката Земли. Там он провел очень много лет, почти двести, пробиваясь к власти и объединяя планету. Он гений, хоть и безумный, и ему это удалось. Он помнил о вас, Джим — это были стертые и не совсем здравые воспоминания после стольких лет — но он все же помнил, что вы — ему враг. И Тот развязал войну из времени. Он хотел уничтожить вас до того, как вы уничтожите его, и заманил вас на планету, которая, как он думает, вот-вот погибнет от ядерного взрыва. Оттуда он вернулся в 1975 год, чтобы напасть на Корпус. Вы прибыли туда, и он сбежал в 1807 год, чтобы заложить там петлю и поймать вас. Не знаю, куда он хотел направиться оттуда, но его планы, кажется, изменились, и он попал за двадцать тысяч лет в будущее.
— Из-за меня — я сбил ему настройку.
— Ну, вот и все. Теперь все кончено, можно расслабиться, и я, пожалуй, выпью с вами.
— Расслабиться?! — Слова выходили из меня с каким-то мерзким, скрипучим звуком. — Послушать вас, так получится, что это я вызвал нападение на Специальный Корпус, изменив настройку спирали времени так, что Тот отправился туда, откуда повел кампанию против Корпуса.
— Можно и так посмотреть.
— А можно иначе? Насколько я вижу, Тот вечно бегает по времени, как белка в колесе. От меня — за мной — от меня… Ухх! Когда он родился? Откуда он взялся?
— Эти термины в данном случае бессмысленны. Тот существует лишь в определенном круге времени. Если хотите — только это весьма неточно — можно допустить, что он никогда не рождался. Эта ситуация не связана с временем в нашем понимании. Возьмем информацию о взрывном устройстве, с которой вы вернулись сюда и которую следовало передать вам. Откуда взялась эта информация? От вас. И вы передали ее себе, чтобы информировать себя о взрывном устройстве, которое…
— Хватит! — простонал я, хватая бутылку дрожащей рукой. — Просто отметьте, что задание выполнено, и пусть мне выплатят солидный гонорар.
Я наполнил всем бокалы и только тогда заметил, что Анжелины нет. Она убежала, не сказав ни слова, пока я страдал из-за того, что вызвал войну времен, и я уже начал скучать по ней и думать, куда она делась, но тут она вернулась.
— Они прелесть, — сказала она.
— Кто-кто? — пробормотал я. Но видя, как сузились глаза Анжелины, понял, что допустил крупную ошибку, и напряг свои попорченные временем мозги. Наконец меня осенило. — Да, кто? Хо-хо! Ты уж прости мне эту шуточку. Кто прелесть, говоришь? Да наши близняшки, наши херувимчики, наши малюточки. Твой материнский инстинкт сразу же позвал тебя к ним.
— Они здесь, со мной.
— Так скорей кати сюда колясочку!
— Малютки, — сказала она, впуская их, и я уловил в ее словах иронию.
Им шел шестой год, а я и позабыл. Двигались они свободно — большие парни, этак небрежно шагающие в ногу. Мускулистые — счастлив сказать, что это в отца, и с примесью материнского очарования.
— Тебя долго не было, папа, — сказал один.
— Что поделаешь, Джеймс. Вселенную в один день не спасешь.
— Я Джеймс, а он Боливар. Добро пожаловать домой.
— Спасибо.
Поцеловать их, что ли? Они сами распорядились, протянули мне руки, и я их пожал вполне серьезно. Хорошая хватка. К этим семейным делам надо еще привыкнуть. Гордая Анжелина сияла, и я, глядя на нее, растаял и понял, что привыкать стоит.
— Анжелина, ты меня, кажется, убедила наконец. Семейные радости стоят того, чтобы сменить на них вольную и беззаботную жизнь вора-одиночки…
— Вор — вот это верно сказано, — сказал знакомый голос. — И мошенник, и жулик, и шантажист, и взяткодатель. — В дверях появилась цветущая физиономия Инскиппа, он потряс пачкой бумаг. — Пять лет я ждал тебя, диГриз, и на этот раз ты от меня не уйдешь. Никаких войн! Ты мошенник, ты воровал у своих же товарищей, уфф!
Он сказал «уфф», потому что Анжелина сунула ему под нос капсулу с сонным газом, и повалился, а мальчики — хорошая у них реакция — подскочили и тихо опустили его на пол. Анжелина взяла у него бумаги.
— Я тоже пять лет ждала, и мне ты больше нужен, чем этому противному старикашке. Давай сожжем эти бумажки и угоним корабль, пока он не очнулся. Когда еще он найдет нас, а там опять случится что-нибудь из ряда вон выходящее, и ему снова понадобятся наши услуги. А мы тем временем проведем второй, чудный, преступный медовый месяц.
— Это здорово, но как же мальчишки? В такие поездки детей не берут.
— Вы без нас не улетите, — сказал Боливар. Где это я видел такого упрямого бычка? В зеркале, наверное. — Куда вы, туда и мы. Если не хватит денег, мы можем заплатить за проезд. Смотри.
И он показал мне большую пачку кредиток — хватит, чтобы объехать всю Галактику. Заметил я также и знакомый золотой бумажник.
— Деньги Инскиппа! Ограбил бедного старика под видом помощи. — Я взглянул на Джеймса. — А ты, выходит, будешь говорить нам, который час — по часам Инскиппа, которые у тебя на руке.
— По стопам отца, — гордо сказала Анжелина. — Конечно, они летят с нами. И не беспокойтесь о деньгах, мальчики. Папа может наворовать столько, что нам всем хватит.
Это меня доконало.
— Почему бы и нет! — засмеялся я и поднял бокал. — За воров!
— За вечность! — подхватил Койпу мне в тон.
— За вечных воров! — сказали мы хором, осушили бокалы и разбили их о стену.
Койпу улыбался, как добрый дядюшка, а мы схватили за руки детей, перескочили через храпящего Инскиппа и вышли вон.
Там ждет нас великолепная, полная чудес Вселенная — и мы полностью насладимся ею.
