— Прошу вас, сэр, — ответила Бисет на эсперанто, — пожалуйста, продолжайте ваши занятия. Пусть все думают, что только шум мешает понять наш разговор.
Он вернулся к упражнениям с вальдо.
— Я спросил тебя, — произнес он на эсперанто, — где и как ты, арбайт, научилась этому языку. Ведь в наше время ранние языки Земли представляют лишь предмет научных исследований. На эсперанто теперь нигде не говорят.
— Мой случай особый, — сказала она.
Не отрываясь от рычагов, Джайлс повернул голову и взглянул на нее. Ее худое, с печатью осуждения лицо было совсем рядом. В чертах его проглядывала некая аристократическая изысканность. Должно быть, когда-то она была хороша собой.
— Да, — Бисет словно читала его мысли. — Я не из простых и выросла в хорошей семье. Но об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз. Сейчас я должна сообщить вам, что среди нас есть член организации «Черный четверг».
Джайлс похолодел. Руки его по-прежнему держали рычаги управления. Но Бисет прервал альбенаретский голос, зовущий на терралингве:
— Человек! Идите сюда!
Все еще глядя на Бисет, Джайлс вытащил руки из гнезд.
— Оставайся здесь, — сказал он. — Я поговорю с тобой позже.
Он прошел через две переборки, не обращая внимания на вопросы и испуганные взгляды арбайтов. Войдя в кормовой отсек, он увидел Капитана и Инженера, уже одетого в скафандр, надутый до шейной перемычки. Скафандр был прозрачным. Без шлема голова Инженера торчала из ворота скафандра, напоминая темное семечко, выдавленное из грозди пятнистых виноградин.
— Командуете здесь вы, — сказал Джайлс Капитану по-альбенаретски, — ради нас всех я готов на многое смотреть сквозь пальцы. И все же грубость с вашей стороны вызовет грубость с моей. В присутствии моих людей вам следует придерживаться человеческих норм вежливости, иначе я просто не стану отвечать. В моем положении я обязан поддерживать свой авторитет. Это понятно?
— Вполне понятно, благородный человек, — ответила инопланетянка. — Отныне я буду называть вас Эдель, особенно говоря с вами на вашем языке. А теперь помогите мне — нам нужно укрепить скафандр, чтобы Инженер смог продолжить работу. Не страшно, если небольшие утечки в скафандре частично разгерметизируют его.
Она протянула Джайлсу короткие куски пластмассового шнура с металлической жилой внутри — что-то среднее между проволокой и веревкой. Каждый шнур с одной стороны оканчивался зажимом странной формы, и длины шнура вполне хватало, чтобы два-три раза обернуть его вокруг руки или ноги скафандра, а потом пропустить свободный конец через зажим и закрепить его в нем. Теоретически обмотка и завязывание шнуров было делом нехитрым, но слабое гравитационное поле на борту сильно усложняло задачу. Делать это удобнее всего, когда Инженер лежит на койке, и все же тело Инженера то подскакивало, то вовсе улетало вверх. Джайлс понял, что будет больше толку, если просто держать облаченное в скафандр тело инопланетянина, а Капитан тем временем управится со шнурами.
Когда Инженер снова оказался на ногах, он напоминал связку толстых сарделек. Шнуры перехватывали скафандр во многих местах, но были натянуты так, чтобы не препятствовать циркуляции воздуха. В случае утечки отсутствие внутреннего давления на зажимы привело бы к сильному сжатию эластичного материала и образованию перемычки.
Но Джайлсу трудно было поверить, что эти веревочные преграды будут достаточно эффективны в открытом космосе. Ему вдруг пришла в голову мысль, что все эти перевязывания — только ритуал. В безнадежной ситуации принятые для защиты Инженера меры были чисто формальными. Может быть, они имели смысл для инопланетян, поклоняющихся смерти.
— Отлично, Эдель, — сказала Капитан. — Теперь идемте с нами. Я выпущу Инженера из шлюзовой камеры и пойду к главному пульту управления. А вы вернетесь к работе с вашим агрегатом.
Вдвоем поддерживая Инженера, они прошли через проходы в переборках.
Капитан нажала на рычаги управления шлюзовой камеры, и внутренняя дверь распахнулась. Все предметы мгновенно покрылись инеем. Капитан обернула свою трехпалую руку пластиком, защищая ее от ледяных металлических поверхностей, и принялась присоединять к скафандру пуповины — гибкие шланги, подававшие воздух, энергию и тепло.
Наконец все было готово. Инопланетянка отступила назад, и внутренняя дверь встала на свое место. Не проронив ни слова, она прошествовала за переборку, отгораживавшую отсек управления. Джайлс вернулся к приборному щиту. На экране, едва он дотронулся до рукоятей, появилась секция корабля с открытой внешней дверью шлюза и фигура Инженера. Джайлс видел, как магнитные подошвы скафандра пристали к поверхности корпуса и попеременно заскользили вперед. Инженер направился к корме корабля. Теперь Джайлс видел его с ног до головы, вместе со шлангами жизнеобеспечения, тянувшимися позади. Спустя некоторое время фигура начала расти: это камера Джайлса заскользила вслед за Инженером.
Передвижения по поверхности корпуса, очевидно, регулировались Капитаном. Джайлсу пока делать было нечего, и он просто ждал. Вальдо застыли за спиной Инженера, тот находился у самой кормы и медленно разбирал чехол защиты силовой установки. На всякий случай, для пробы, Джайлс выставил одну из своих металлических рук.
— Стоп! — раздался голос Капитана из динамика, вмонтированного в стену перед Джайлсом. — Не делайте ничего без моих указаний. Вы не знакомы с нашей техникой и скорее навредите, чем поможете. Повторяю: не делайте ничего до моего распоряжения.
— Хорошо, — отозвался Джайлс.
Он отпустил рукояти, продолжая наблюдать за происходящим на экране. Похоже, Инженеру пришлось разбирать один из двигателей, чтобы добраться к нужному месту. Из-за отсутствии гравитации двигался он с большим трудом.
— Сэр, — послышался голос Бисет. Джайлс начисто забыл о недавнем разговоре с Бисет, но теперь, не отнимая рук от рычагов, вспомнил о нем.
— Да-да, — произнес он на эсперанто, — ты собиралась рассказать мне, откуда знаешь этот язык.
— Нет, сэр, — сказала она, — я только хотела предупредить вас, что здесь, на борту, среди нас…
— Все по порядку, — прервал ее Джайлс негромко, но твердо, пресекая попытки возразить ему. — Для начала я хочу услышать, где ты выучила язык и, что еще интереснее, как ты догадалась, что и я говорю на эсперанто.
— Что касается эсперанто, — объяснила Бисет, — я прослушала специальный курс. А о том, что и вы говорите на нем, мне, ваша честь, сэр, сообщили намеренно. Таким образом я могу говорить с вами конфиденциально. Разрешите сказать вам…
— Ну да, об этом деле с «Черным четвергом»… — У него было несколько секунд, чтобы собраться с мыслями; впервые ему пришло в голову, что лучшая защита сейчас — компромисс, может быть, даже большой компромисс. — Ты сказала, что кто-то из этой группы находится на борту? — Глаза у нее маленькие и колючие, отметил Джайлс.
— Так вы слышали о революционерах «Черного четверга»? — спросила она.
— Я слышал о них… раньше, — безразлично ответил он. — Даже сам был чем-то вроде революционера, в молодости, когда большую часть времени тратил на учебу.
— Да, — сказала она. — Нам известно, что вы были другом Пола Оки и членом так называемой философской группы. Но вы несколько лет назад вышли из нее, не правда ли?