— Год? Вы хотите сказать, целый год? — спросил Бэндин с мрачным видом.
— Боюсь, это минимальный срок, сэр.
— Потом — выборы, — сказал Бэндин. — В это кресло усядется какой-нибудь чурбан неотесанный, а вы все останетесь без работы. Если вы этого не хотите, придется что-нибудь быстренько придумать.
— Если только они не починят двигатель, — сказал Бэннерман. — Сейчас это наш единственный шанс Они должны полностью сосредоточиться на нем.
— Можешь запросто побиться об заклад на свою задницу, — сказал Бэндин. — Как у них дела, Дилуотер? Каковы последние сведения?
— Пока без изменений, господин президент. Наш пилот и доктор Брон находятся в открытом космосе и производят ремонт согласно указаниям из Центра управления. Все идет по плану.
— Сколько это еще продлится?
— Я затрудняюсь сказать…
— А вы заставьте себя.
— Предположительно, а я действительно лишь предполагаю, они могли бы закончить где-то через час.
— Будем на это надеяться.
— Мы все молим за них Господа, господин президент.
Глава 30
ПВ 17:08
— Похоже на цыпленка, упакованного для духовки, — заметил Элай, разглядывая на корме «Прометея» кучу скомканной алюминиевой фольги, обмотавшуюся вокруг ядерного двигателя. Похоже, фольги здесь было невообразимое количество — целый холм шириной футов пятьдесят, откуда выступали лишь сопла двигателей. Брон закрепился за скобы на корпусе корабля, рядом в астроскафе плавал Патрик.
— Что ж, этого цыпленка мы должна распаковать, чтобы добраться до самого двигателя. Который из них?
— Вон тот, на дальнем конце.
Патрик включил управление астроскафом и медленно поплыл над кораблем, а Элай направился в обход — от скобы к скобе. Когда он добрался до хвоста, Патрик уже снял большой кусок фольги и принялся за следующий. Они работали молча, отдирая алюминиевые полосы и отбрасывая их в стороны, так что вскоре длинные ленты поплыли от корабля во все стороны. Еще не закончив, они начали задыхаться.
— Вы готовы следовать нашим инструкциям? — голос из Центра прозвучал у каждого в наушниках.
— Нет еще, когда будем готовы — скажем. Элай огрызнулся, пытаясь отдышаться. В Центре хватило ума промолчать. У него ломило спину, каждый мускул ныл, он дышал с трудом и устал до изнеможения. В скафандре вытереть лоб было невозможно, и капли пота стекали по носу, вызывая зуд и раздражение. Он потряс головой, но это не помогло.
— Все нормально? — спросил Патрик, нажав кнопку на пульте астроскафа. Струя газа подтолкнула его вдоль основания двигателя; он искал, за что схватиться, чтобы замедлить движение.
— Нет, черт побери, какое там! — Элай с трудом выдыхал слова. — Не знаю, на сколько меня еще хватит.
— Я тоже вымотался — но деваться некуда. Как раз сейчас здесь требуются двое. Давай закончим, тогда ты передохнешь, а я займусь водородно-гелиевым теплообменником.
— Если бы мне только выбраться из этого скафандра на несколько минут…
— Нет. У нас нет времени снова проходить герметизацию и начинать все сначала, — Патрик старался, чтобы его голос звучал спокойно, сдержанно, но и он устал не меньше Элая. Или даже больше. Нервы были взвинчены до предела. — Времени нет, понимаешь ты это? Мы должны справиться, больше нам ничего не остается.
— «Прометей», вы готовы?
— К черту нравоучения, Патрик, без них обойдусь. А вы там, в Центре, заглохните, мы сами скажем, когда будем готовы. Я не знаю, смогу ли сделать это, перед глазами все плывет…
— Извини за поучения. Нам тут тоже нелегко.
Патрик подплыл ближе, их шлемы почти соприкоснулись, и положил руку Элаю на плечо. Сквозь слои ткани и пластика он мог ощутить внутри человеческое тело, лишь крепко сжав пальцы. Они были одни в космосе, в вечном вакууме, окружавшем их со всех сторон, четкие точки звезд точно отмечали вехами чей-то путь. Стальной корпус «Прометея» рядом с ними — капсула жизни в жуткой пустоте. Полнеба заполняла собой Земля.
— У нас нет выбора, Элай, — сказал Патрик. — Чтобы запустить нас сюда, потрачены миллиарды долларов и миллионы часов труда. И все пойдет прахом, если мы не закончим работу. Нам действительно ничего Другого не остается.
— Все верно, — отозвался Элай. — Извини. Давай, поехали. Что там дальше, Центр управления?
В Хьюстоне молча ждали, не в силах помочь. Они могли лишь давать инструкции и надеяться, что двое измученных людей в космосе выполнят их правильно.
— Перед вами пластина, на ней должен быть номер «Питер Альфред семь шесть». Там четыре крепления.
— Понял. Пат, дай-ка мне отвертку.
Патрик отстегнул страховку и передал ему громоздкий прибор.
— Там большая лопасть. Настроен на извлечение при минимальной скорости. Я готов.
— Хорошо.
Элай покачивался рядом, закрепившись за скобу, он вставил лопасть в паз первого болта. Когда он включил аппарат, тот взвыл, маховик быстро завертелся.
— Что за… — начал Элай, и тут лопасть врезалась в алюминий, и отвертка вырвалась у него из рук. — Слишком быстро!
Электроотвертка уплывала от них светящейся пылинкой в темноте.
— Я достану — держись, — крикнул Патрик, передвигая астроскаф и регулируя реактивную струю для полета вперед. Он взлетел следом, схватил отвертку и затормозил. Обратно он возвращался гораздо медленнее.
— Ты включил на слишком большую скорость, — сердито воскликнул Элай. — Она просто выскочила у меня из рук, когда заработала.
— Извини, это моя ошибка, но тебе следовало закрепить ее страховкой. Если бы ты это сделал, ничего бы не случилось…
— Элай, Патрик, полетное время 17:34, — сказала Надя, ее спокойная речь пробилась сквозь их раздраженные голоса. — Как подвигается работа?
Патрик судорожно вздохнул.
— Все по плану. Спасибо, Надя.
— Хотите, я кого-нибудь из вас сменю?
— Очень хорошая мысль. Как только мы снимем эту пластину, я отошлю Элая. Когда он перейдет в полетный отсек, ты можешь занять его место здесь.
— У меня все нормально, — сказал Элай.
— Нет, не все. И у меня тоже. Как только тебе станет лучше, ты сможешь заменить меня. Работать по очереди будет значительно легче. Теперь давай займемся пластиной.
— Ладно.
Наконец пластина была снята, под ней обнаружилась масса кабелей и проводов.
— Вам виден черный кабель с зеленой маркировкой?
— Похоже на кучу спагетти, — сказал Элай, придвигаясь ближе. — Вот этот вроде, да, зеленая маркировка.
— Вы должны перерезать его. Если потянуть, там есть люфт. Сможете вытащить кольцо наверх?
— Это… не так просто…
— Дай-ка я попробую, — сказал Патрик, приблизившись.
Взявшись вдвоем, они сумели вытянуть черное кольцо кабеля на два-три дюйма.
— Адская работенка — резать его! — воскликнул Патрик. — Он слишком толстый, нашими инструментами не возьмешь. Придется пережечь.
— А не опасно? Другие провода так близко…
— Выбора нет. Включи резак и давай мне сюда.
Элай вернулся к опоре двигателя, где они прикрепили свои инструменты. Он взял ацетилено-кислородный резак и укрепил его на своем шланге. Затем включил подачу газа и нажал на курок. Поток блестящих частиц замороженного газа превратился в огненное лезвие.
— Вот…
— Берегись!
Это крикнул Патрик — слишком поздно.
Поворачиваясь с зажженной горелкой, Элай не заметил, что перед ним колышется кусок собственного шланга. Шланги, казалось, ожили и двигались сами по себе от малейшего толчка, извиваясь, словно змеи.